Монах нахмурился, извлек из сумки браннеров пергамент и взялся пристально изучать его в свете ближайшего факела. Что выглядело весьма забавно, поскольку он не умел читать. Впрочем, об этом знал лишь я, но не Тогарр. А, значит, островитянин не обманывал, и в грамоте действительно было написано то, о чем он сказал.
Судя по тому, как хмурился Баррелий, изучая документ, я подумал, что в конце концов он сожжет пергамент, поднеся тот к факелу. Но нет – вместо этого он свернул свиток и бросил его обратно в вещмешок. Который затем толкнул ногой под лавку – туда, откуда монах его и вытащил.
Тогарр, очевидно, тоже не ожидал, что враг так поступит, и тоже смотрел на него с удивлением. То, что враг пообещал сохранить браннерам жизнь, не означало, что он откажется от трофеев. А в мешке у островитян наверняка было немало ценного, ведь они участвовали в налете на дворец и вряд ли успели пропить за столь короткий срок все награбленное там добро.
– Вот как, стало быть, обстоят сегодня дела в Кернфорте, – подытожил кригариец, озадаченно покачав головой. – Что ж, Тогарр, спасибо тебе за откровенность. Ты и впрямь заработал себе и своим братьям помилование. Не думаю, что мы когда-нибудь еще встретимся. Но если встретимся, и Ледяные Акулы снова захотят со мной потолковать – я к вашим услугам.
– Рад это слышать! – воскликнул хойделандер. – А теперь, раз ты выяснил все, что хотел, отпускай меня! Ну же, давай, вытащи у меня из руки этот проклятый нож!
– Разумеется! О чем речь! – закивал ван Бьер. А затем, подойдя к пришпиленному к столу Тогарру… ухватил его обеими руками за голову и свернул ему шею одним мощным резким движением…
– Нельзя бросаться с ножом на каждого встречного и поперечного! – передразнил я Баррелия после того, как мы с ним торопливо покинули «Усталую секиру» и удалились в ночь. – Зато их можно бить лбами об стол, увечить и сворачивать им шеи! Спасибо за урок, сир кригариец – я это запомню!
– Можно убивать и калечить мерзавцев, когда это становится для тебя вопросом жизни и смерти, – заметил в свое оправдание Пивной Бочонок. – Мне было плевать на этих пьянчуг, пока я не заметил, что они – из того же бранна, что нападал на дворец твоего отца вместе с бахорами. Когда я рубился с теми островитянами, то запомнил их нательные росписи. А когда Сворргод начал пугать меня своими кулачищами и татуировками, я сразу понял, кто он такой. И понял, что эти четверо неспроста приперлись в Вейсарию. А поскольку болтать со мной по-дружески и выдавать свои секреты они все равно не стали бы, что мне еще оставалось? Только говорить с ними по-вражески. Вот я и поговорил. Жаль, пришлось ради этого пожертвовать нашим ужином и сном, ну да хоть не зазря. Зато теперь мы знаем, что над Кернфортом тоже нависла и вот-вот разверзнется Большая Небесная Задница. И это, парень, очень плохие новости. Я знал, что дальше будет еще дерьмовее, но не представлял, насколько. Капитул Громовержца продолжает покрывать Вирама-из-Канжира. И собирает новую, еще более серьезную армию. Для чего, как думаешь?