Десятилетие с 1919 до начала в 1929 мирового экономического кризиса, получившее во Франции название «шальные годы», стало временем расцвета сюрреализма и «арт деко», распространением американского джаза, русского балета, взлета «парижской школы» живописи, собравшей на Монпарнасе художников со всего света. С головой окунувшись в мир парижской богемы, подружившись с самыми авангардными его представителями, Сименон сохранил, как писатель, обособленность, уникальность. Поразительным образом ему удалось пройти мимо всех течений литературного авангарда. С самого начала и до конца «простота стиля» была главным принципом его сочинений.
— Сим, — Тижи стояла за спиной строчившего на машинке мужа. — Нам надо серьезно поговорить.
— Только не сейчас! Я же просил не беспокоить меня во время работы! — он не прервался ни на секунду.
— К чертям твою работу! — Тижи сделала то, что никогда себе не позволяла — выдернула из машинки почти исписанный лист и разорвала его. Потом громко разрыдалась и это спасло ее от оплеухи. Лицо Жоржа налилось коровью — он стоял против нее, сжимая кулаки.
— Я все видела — эта шлюха Беккер трахалась с тобой!
— Пфф! И по этому поводу ты порвала мой труд? Извини, я не намерен выносить твои безумные упреки. Я ухожу. — Он стал решительно собирать листы, спрятал машинку в чехол и щелкнул замком.
— Прости, прости меня! — Тижи повисла на локте мужа. — Я своими глазами видела вас на диване. Она была голая!
— Да она всегда голая! Африканка, блин. И она липнет ко мне. — Жорж быстро сообразил, что в полумраке вечеринки его маневры под шоколадным телом танцовщицы разглядеть было трудно. — Что тебе померещилось?
— Вы целовались. Я едва не умерла на месте. Не знаю, как нашла силы убежать.
— Милая моя, ну что за бред! Кто же спорит, на вечеринках царит свободная атмосфера! А что бы ты хотела — это Париж! Это богема! Эротический центр мира!
— Но ведь я никогда ни с кем…
— И я никогда! Флирты, пустые флирты. — Он обнял жену за плечи, прижал к себе, что бы она не смогла уставиться ему в глаза своим пытливым, честным взглядом. Он не любил лгать. Но что поделать, если эта молодая женщина отказывалась понимать такие простые вещи, как свободный брак! Как сексуальную потребность мужчины! Как узаконенную здесь, в их круге, легкость эротических сближений… Все вокруг ведут себя, как гориллы, а он должен быть ангелом! — Если хочешь, мы больше не будем устраивать вечеринки. Мне надоели эти приставания Жозефины и твои истерики.
— Если хочешь, мы разведемся, и ты женишься на ней, — смиренно промолвила Тижи.