– Знамо куда, к хозяину.
– Пусти, дурак!
– Сама дура, они же твоего мужика до смерти забьют, а так, может, еще поживете маленько.
– «Маленько», – передразнила я, – ладно, веди.
– Тока, ты это… побрыкайся, что ли?
– Побрыкаюсь, – пообещала ему и закричала с новой силой, только уже по-французски, – Пусти! Отпусти, негодяй!
Василий вволок меня в комнату, где на полу, в крови, лежал без сознания мой муж. Слезы подступили к горлу:
– Нет! Пусти! – вырвалась из рук мучителя и кинулась к Луи. – Что вы с ним сделали?
– Ничего, особенного, сударыня, немного уму-разуму поучили, – ответил де Тривьер, поведя плечами, затем обратился к слугам, стоявшим на входе в комнату, – Заберите их. Отправьте по назначению.
– А если он умрет в дороге? – спросил Вася и в ожидании ответа, у меня замерла душа.
– Не умрет, а если и так, мне это безразлично. Уведите.
Меня бесцеремонно поставили на ноги и подтолкнули к выходу. Василий поднял Луи на руки, я была благодарна за его великодушие.
Нам связали руки: мне перед собой, а Луи – за спиной (даже в беспомощном состоянии мой муж внушал им страх) и засунули в кибитку. Похоже, что кошмар в моей жизни только начинался.
– Постой! – послышался голос Роже-Васи.
– Чего тебе? – ответил возница или один из охранников, я не видела, кто это был, но повозка остановилась.
– Колесо, кажется, накренилось. Я посмотрю.
– А что б тебя! – раздался еще один голос. – Смотри, да быстрее!
– Катя, где-то через час, на пути будет поворот, там можно выпрыгнуть. Вас не заметят, скроетесь в траве или кустах. Я оставлю тебе нож, возьмешь с собой. Удачи тебе, девочка! Может, еще, когда свидимся, – прошептал он мне на русском.
– Спасибо, Василий! – ответила так же.
– Трогай! – закричал он во все горло. Видимо, обрадованный тем, что я его услышала. Нож брякнул о край повозки, возле Луи. Но этот оглушающий звук, к счастью, никто не заметил. Время побежало очень быстро.
Я подползла к ножу, перехватила его руками и, зажав коленями, принялась «пилить» веревку. В голове вертелось только одно: час, всего час…
Веревка поддалась далеко не сразу, хорошо, что еще нож оказался острым, спасибо Василию, а то успеть до срока вряд ли получилось бы. Справившись с веревкой, приступила к той, что связывала Луи, попутно старалась привести его в чувства.
– Луи, Луи! – шептала ему в ухо, чтобы не привлекать шумом возницу, осторожно тормошила и пощипывала Бюсси за уши, щеки, и наконец, он открыл глаза. Посмотрел на меня так, точно не помнит, совсем. Потом сел, потряс головой, промычав что-то невразумительное.