Выбралась на берег, благо он был тут небольшой бухточкой, спустилась между растительностью вниз и окунулась в прохладу – умылась, вытащила из-за корсета нож, с его помощью сделала надрез на нижней юбке, и оторвала край плотной ткани. Нож снова спрятала, а получившуюся тряпицу окунула в воду, намочила и не отжимая, прихватила с собой. Пора возвращаться к Луи.
Совершенно не понимая, как мы с ним теперь вернемся в Париж или к Рене или к кому бы то ни было, не размышляя о предстоящих трудностях, взобралась на берег и немного отдышавшись, побежала к мужу. Его состояние тревожило меня не на шутку. Жестокость де Тривьера можно объяснить, и, верно, можно понять. Только вот, что мне с этим пониманием теперь делать?
Вернувшись к месту, я обнаружила, что графа там нет.
– Не может быть! Ушел? Без меня? – я покрутилась, кричать нельзя, могут услышать те, кому не следует знать о нас. Осмотрелась еще раз и поняла, что ошиблась. Трава тут не примята, а там где находился Бюсси, должен был остаться хоть какой-то след от его пребывания.
– Так, только без паники, Катя! Только без нее, – уговаривала себя, возвращаясь немного назад. – Широкое дерево, за ним те кусты… да тут же кругом – одни кусты! Вот дура! Дорогу не запомнила. И что теперь делать? Что?
Я заметалась, паника все же накатила, мне едва хватало самообладания, чтобы не захлебнуться в ней… Села под сосной, устала от тревог и бессмысленных метаний. Переводя дух, вдруг услышала стон, прислушалась… он повторился.
Это мог быть только Бюсси.
В двух шагах от меня, в траве, все там же – под развесистыми кустами, лежал мой возлюбленный и ждал помощи от непутевой жены.
Я опустилась перед ним на колени, нежно обтерла его лицо одной стороной тряпки, хорошо, что она пока оставалась мокрой. Другую сторону ткани положила на лоб, облегчая страдания Луи.
Он открыл глаза:
– Где мы?
– Не знаю, сударь.
– Нужно идти? Скоро ночь, не оставаться же нам в лесу…
– Вы не сможете. Мне кажется, что вам не стоит пока вставать на ноги, – возразила я, пытаясь собраться с мыслями и подумать о том, что же делать дальше.
Спать на земле – рискованно, можно легко простудиться от ночной прохлады. Идти, он вряд ли сможет, если только совсем недалеко.
– Сударь, вам нужен покой и желательно сегодня уже никуда не ходить. А спать, лучше всего на дереве, вот только выбрать то, что покрепче и где ветви шире, и можно начинать карабкаться, к ночи как раз успеем, судя по вашему состоянию, – улыбнулась я на его изумленный взгляд.
– Вы, верно, шутите?
– Нет. Какие уж тут могут быть шутки, Луи. Или вы имеете что-то против деревьев? Неужели, будучи мальчишкой, вы ни разу ни на одно дерево не забрались? Ни за что не поверю!