Молчи, прошу тебя, молчи!..
Пламя оплывшего огарка, качает тени на стене…
Мне ничего теперь не жалко, а ты приходишь лишь во сне.
Позволь легонько прикоснуться, пусть взглядом – только, не спеши…
Позволь нам в прошлое вернуться, хоть на мгновение… – молчи!
Нам не вернуться? Нет, любимый? Так обними, покрепче – грусть,
Она внутри сжимает сердце и душу тоже? Ну и пусть!
Я не могу, я погибаю, я умираю без тебя.
Ты веришь мне? Не понимаю… Не отпускай, прошу, меня.
Не улетай, твое дыханье – порывом ветра по щеке,
Ресниц твоих прикосновение – осколком в любящей душе.
И на рассвете, на прощание, когда от сна уходит суть,
Услышу голос твой печальный, что тихо скажет: – Не забудь!
Порой ко мне приходил Арвиль. Мальчик выздоровел и иногда скрашивал моё безрадостное времяпровождение рассказами и воспоминаниями о прошлом. Реми по-прежнему опекал меня своей заботой и часто надоедал вопросами о моём самочувствии.
В один из обычных тоскливых дней ко мне в дом заявился герцог Анжуйский. Что ему было от меня нужно, легко догадаться – я сама. Поэтому встретила принца с большим предубеждением.
– Сударыня, я пришел, чтобы выразить вам свое соболезнование. Мне так жаль, что Бюсси больше нет с нами, – с грустным видом и вздохом сочувствия молвил герцог.
– Неужели? Жаль? Вам жаль? Да не сами ли вы отправили его в могилу? Или думаете, я поверю, что вы не причастны? Не вы ли наняли тех браво, что напали на него в подворотне? Не вы? – набросилась я на гостя, как на самое большое зло в моей жизни. Хотела на нем выместить все то, что чувствовала сама, всю боль, что накопилась в моём сердце за эти дни.
– Сударыня, я не понимаю, чем вызван ваш гнев. Вы так не справедливы ко мне! Ведь я, как и вы – скорблю. Бюсси был мне другом, – столько искреннего пафоса в словах Его светлости могли кого угодно привести в замешательство, но только не меня.
– Другом? Разве у принцев бывают друзья?
– Сударыня, я не понимаю вас. Вы ведь и сами при жизни графа часто ссорились и не были, чего уж тут скрывать, верны супругу. К чему теперь такой трагизм?
– Да, что вы понимаете! – я посмотрела на него, как на пустое место. – Это была только игра для вас и вашей сестры. Мы хотели счастья, а вы никак не могли с этим смириться, все время стремились разрушить нашу жизнь. Вы ведь понимаете только себя, свои собственные желания ставите превыше всего! Чего вы хотите, сударь? Меня? Хотите? Так давайте, берите! Теперь некому защищать мою честь! Всё в ваших руках! Ну, что же вы оробели? А?
– Катрин, да вы просто не в себе! – отшатнулся герцог.