Сидя в своей лачуге, которую отстроил сам на берегу Сены, он все время вспоминал нечаянную встречу.
Сегодня он столкнулся с удивительной девушкой, почти девочкой, глаза которой были заполнены такой тоской, что ему стало на миг не по себе. Люк, хотел остановить её, но не посмел… Теперь жалел об этом и не мог выбросить её облик из памяти. Тот взгляд, словно у беспомощного котенка, затронул глубоко спрятанные от всех струны его души.
Разменяв шестой десяток, Люк впервые пожалел, о том, что не обзавелся женой и детьми. Что-то было в этой девушке такого, отчего его сердце сжалось в сочувствии. Захотелось оградить незнакомку от всех бед жестокого мира, спрятать, укрывая от напастей в своих руках.
Он не понимал себя. С ним такое случилось впервые и чувства ранее неведомые, теперь пытались вырваться наружу, а Люк старался их залить вином. Вдоволь упившись дешевой кислятиной, Фаре не почувствовал облегчения. Пошатываясь, распахнул пинком дверь и почти вывалился из лачуги на пустынный берег. Потряс белой ватой волос, глубоко вдохнул ночной воздух, закашлялся, согнувшись вдвое. Раскачиваясь, словно камыш на ветру, сделал над собой усилие – выпрямился. В затуманенной голове – берег плыл размытыми пятнами. Люк шел, петляя, загребая ногами песок, прохлада забиралась под его рваную грязную рубаху, надувая её как парус.
Раскинув руки в стороны, он упал навзничь, уставившись пустым безучастным взглядом в небо. Жизнь почти не имела смысла. Люк Фаре просто существовал – без эмоций, желаний – изо дня в день, проигрывая один и тот же сценарий на протяжении уже довольно длительного времени. Вино – не веселило, лишь оставляло горький осадок на весь следующий день, женщины не вешались на него, как прежде, а смысл существования больше не тревожил душу…
Солнце застало его там же – на берегу. Пробежало теплыми лучами по лицу, потрепало волосы – пробуждая к новому дню.
Люк поморщился, нехотя сел, вдохнул, отмахнулся от назойливого ветерка, забирающегося под одежду. Морщась, оглядел утренний берег. Взгляд упал на край ткани, высовывающейся из-под его лодки. Пошатываясь, Фаре подошел, приподнял ветхую, залатанную местами посудину и обомлел: она, его незнакомка, свернувшись калачиком, подложив одну руку под щеку, сладко спала, улыбаясь своим снам. Его сердце тревожно защемило и гулко забилось внутри.
– Спасибо, Боже, что сберег, – промолвил он одними губами, рассматривая девушку.
Запустив к ней солнце, тут же пожалел об этом. Рыжелапые лучи шустро проскользнули под лодку и коснулись пушистых ресниц девушки. Незнакомка вздрогнула, потянулась и открыла глаза. Их взгляды встретились на миг, Люк увидел в её изумрудных озерах – страх и поспешил успокоить: