Монах юлил, никак не осмеливаясь заговорить об истинной причине своих поисков. Нервно поглаживая живот, он то и дело бросал заискивающий взгляд на господина Шико. Тот же делал вид, что ничего не понимает. Видимо он хотел услышать от Горанфло – лично, что тот попросту хочет кушать, а потому и ищет себе возможный кошелек.
– И я рад тебя видеть, друг мой! Вот только мы с господином де Шнур, заняты наиважнейшим делом. И никак не можем сейчас от него отвлекаться.
– Ни… никак?!
– Нет.
Мне стало жаль монаха… и я решила помочь бедняге.
– Господин де Шико!
– Да? – он хитро вскинул взгляд в мою сторону.
Видимо, догадался, что хочу сказать и просто наслаждался моментом игры в благодетеля.
– А вы не думаете, что время обеда уже должно бы наступить. Быть может, прервемся… ненадолго? Совсем чуть-чуть? – улыбнулась краем губ, и Шико понял, что я в игре. Он подмигнул мне, поглядывая в строну удаляющегося Горанфло.
Монах остановился на полпути и весь насторожился, явно прислушиваясь к нашему разговору. Вся его неуклюжая фигура говорила о том, что он собран и очень внимателен.
– Ну что вы, господин де Шнур! Как можно?! Неужели чревоугодие превыше столь важного занятия, которое …
– Но, – прервала я шута и продолжила, – если мое бренное тело не смогут держать ноги по причине голода, то все усилия напрасны.
– Да-да! Да! – очень шустро вмешался в разговор Горанфло, едва не вызвав у меня истерический смех, – Господин де Шнур сразу видно – умный человек и говорит очень правильно. Голод – это грех!
Я отвернулась, еле сдерживая себя.
– Ну, а как же пост? Это же тоже, своего рода, голод, – возразил Жан-Антуан, усмехаясь.
Монах, опасаясь, что его обед может сорваться, с энтузиазмом продолжил развевать сомнения Шико:
– Пост – это другое!
– Другое?!
– Да! Другое! Нельзя, господин де Шико, злоупотреблять и усердствовать в голоде. Никак нельзя! Это же вред для сосуда души! В Писании сказано: всяк приносящий вред сосуду души – грешен и карается гневом Божьим!
– Ладно-ладно, сдаюсь! И где же вы хотите отобедать, мой необъемный сосуд души?
– Господин де Шико! Вот, чем больше сосуд, тем больше душа в нем! – воскликнул довольный монах, похлопывая себя по животу в предвкушении весьма нескромного обеда, не подозревая о нашем сговоре.
– Идемте, куманек! Заполним ваш сосуд обедом! – подмигнув мне, улыбнулся Шико, надевая камзол и подбирая с земли плащ.
– Ну вот! Совсем другое дело! Вы же знаете, как я вас люблю! – залебезил монах.
– Знаю, знаю! Ты же неустанно молишься за спасение моей души, не так ли?
– Так! Так! Господин Шико!