Имя ветра (Ротфусс) - страница 103

— Видишь, что бывает, когда смеешься над именем Тейлу?

— Заткнись ты про Тейлу своего. Слезай с меня и забери эту штуку. Может, Дикен сколько-нибудь за нее еще даст.

— Смотри, что ты наделал! — продолжал орать на меня Пика.

Новый пинок пришелся мне в бок и почти перевернул меня. В глазах начало темнеть; я чуть ли не радовался этому как возможности отвлечься от боли. Но затаенная боль никуда не делась. Я сжал окровавленные руки в саднящие кулаки.

— Эти крутилки вроде целые и на серебряные похожи. Спорим, мы за них что-нибудь выручим.

Пика снова занес ногу. Я попытался поймать ее и отвести, но мои руки только слабо дернулись, и Пика пнул меня в живот.

— Вон там еще возьми…

— Пика, Пика!

Пика снова отвесил мне пинок в живот, и меня стошнило на булыжники.

— Эй, вы там, стоять! Городская стража! — прокричал новый голос.

Удар сердца длилась тишина, а потом послышался звук драки и поспешные бегущие шаги. Секундой позже тяжелые сапоги прогрохотали мимо и смолкли вдалеке.

Помню боль в груди, потом все погасло.


Из темноты меня вытряхнул кто-то, выворачивающий мои карманы. Я безуспешно попытался открыть глаза.

Потом услышал голос, бормочущий сам себе:

— И это все, что я получу за спасение твоей жизни? Медяк и пара шимов? Выпивка на вечер? Никчемный маленький негодник. — Человек зашелся грудным кашлем, и меня окатило запахом перегара. — Визжал как резаный. Если б ты не орал, как девчонка, я бы не стал этого делать.

Я попытался что-нибудь сказать, но получился только стон.

— Значит, живой. Ну, хоть что-то. — Я услышал кряхтенье, когда он встал, затем тяжелый грохот его сапог замер вдали.

Через некоторое время я обнаружил, что могу открыть глаза. В глазах у меня мутилось, нос казался больше всей остальной головы. Я осторожно ощупал его — сломан. Вспомнив, чему меня учил Бен, я сжал его с обеих сторон и резко вставил на место. Глаза наполнились слезами, и я стиснул зубы, чтобы не заорать от боли.

Сморгнув слезы, я с облегчением увидел улицу уже без того болезненного тумана, как минуту назад. Содержимое моего холщового мешка валялось рядом на земле: подмотка бечевки, маленький тупой ножик, «Риторика и логика» и остаток хлеба, который фермер дал мне на обед. Казалось, это случилось вечность назад.

Фермер. Я подумал о Сете и Джейке. Мягкий хлеб и масло. Песни во время поездки в телеге. Их предложение безопасного места, нового дома…

Внезапное воспоминание вдруг вызвало тошнотворную панику. Я оглядел переулок, от резкого движения моя голова заболела. Разгребая руками мусор, я отыскал несколько до боли знакомых обломков дерева. Я тупо смотрел на них, пока мир вокруг меня не начал темнеть; тогда я понял, что сгущаются сумерки.