— Теперь уже не кочевники, называемые «сильдим», были теми, кто устанавливал валютные стандарты. Разрезав маленький брусок на пять частей, ты получал пять драбов. — Я начал складывать два ряда по пять драбов, чтобы проиллюстрировать свою речь. Они напоминали маленькие бруски. — Десять драбов равняются медной йоте; десять йот…
— Достаточно, — вмешался Бен, заставив меня вздрогнуть. — Возьмем вот эти два драба. — Он протянул мне два кусочка железа. — Могли они получиться из одного бруска?
— На самом деле их наверняка отливают по отдельности… — Я умолк под его суровым взглядом. — Могли.
— Значит, между ними все еще есть что-то, их соединяющее? — Он снова пробуравил меня взглядом.
Я был не совсем согласен, но решил не выпендриваться:
— Так.
Бен положил обе монетки на стол.
— Значит, если ты двинешь один, то второй тоже должен двинуться?
Я согласился для вида — и для спора — и потянулся, чтобы передвинуть один драб. Но Бен остановил мою руку, покачав головой.
— Сначала им надо это напомнить — фактически уговорить.
Он принес миску и сцедил в нее густую каплю соснового дегтя. Потом обмакнул один драб в деготь, прилепил к нему другой, произнес несколько слов, которые я не узнал, и медленно раздвинул кусочки металла в стороны. Между ними протянулись ниточки дегтя.
Затем Бен положил один драб на стол, а другой зажал в руке. Пробормотал что-то еще и расслабился. Потом поднял руку, и драб на столе повторил его движение. Бен поводил рукой, и бурый кусочек железа повис в воздухе.
Он перевел взгляд с меня на монетку.
— Закон симпатии — одна из основ магии. Он гласит, что чем больше похожи два объекта, тем сильнее между ними симпатическая связь. Чем сильнее связь, тем больше они воздействуют друг на друга.
— Твое определение замкнуто само на себя.
Бен опустил монетку. Менторская важность сменилась ухмылкой, когда он попытался тряпкой отскрести с рук деготь — почти безрезультатно.
Задумавшись на секунду, он спросил:
— Выглядит довольно бесполезной штукой?
Я нерешительно кивнул: каверзные вопросы были обычным делом во время уроков.
— Ты бы предпочел научиться призывать ветер? — Его глаза гипнотизировали меня.
Он пробормотал какое-то слово, и холщовый верх фургона над нашими головами зашуршал под дыханием ветра.
Я почувствовал, как мое лицо расползается в волчьей ухмылке.
— Никуда не годится, э'лир. — Бен ответил такой же волчьей жесткой усмешкой. — Надо выучить буквы, прежде чем писать. Сначала выучи аккорды, а потом играй и пой.
Он вытащил клочок бумаги и нацарапал на нем пару слов.
— Штука в том, чтобы твердо удерживать алар в своем сознании. Нужно верить, что между ними есть связь. Нужно знать это. — Он передал мне бумажку. — Вот фонетическое произношение. Это называется «симпатическое связывание параллельного движения». Тренируйся. — Теперь он еще больше походил на волка: седой, старый и безбровый.