— Стоп! — гневно прорезал наступившую тишину голос Квоута. — Я не потерплю драк между моими друзьями. Я и без этого потерял достаточно. — Он в упор посмотрел на Хрониста: — Отмени это, или я разобью.
Хронист, потрясенный, замешкался. Затем его губы беззвучно задвигались, и он убрал дрожащую руку с тусклого металлического кольца на столе.
Напряжение словно разом вылилось из Баста. На мгновение он обвис, словно тряпичная кукла, на одной руке, все еще зажатой в пальцах Квоута, потом с трудом поднялся на ноги и привалился к стойке, весь дрожа. Квоут впился в ученика долгим изучающим взглядом и отпустил его запястье.
Не отрывая глаз от Хрониста, Баст доковылял до табурета и плюхнулся на него — неловко, как только что раненный человек.
Он изменился. Глаза, наблюдавшие за Хронистом, сохранили удивительную морскую синеву, но теперь они были скорее как драгоценные камни или глубокие лесные озера, — а мягкие кожаные ботинки сменились изящными раздвоенными копытцами.
Квоут властным жестом велел Хронисту подойти, затем повернулся и, захватив два толстых стакана и первую попавшуюся бутылку, выставил их на стойку. Баст и Хронист буравили друг друга подозрительными взглядами.
— Так, — сердито сказал Квоут, — вы оба повели себя вполне понятно, но нельзя сказать, что хорошо. Давайте-ка начнем все заново.
Он набрал побольше воздуха:
— Баст, позволь мне представить тебя Девану Локиизу, также известному как Хронист. Он общепризнанный великий рассказчик, запоминатель и записыватель историй. Кроме того, если я правильно понял, Хронист — реальный член арканума, по меньшей мере ре'лар, и один из сорока людей в мире, знающих имя железа.
— Но, несмотря на все эти лестные титулы, — продолжал Квоут, — он, похоже, мало искушен в делах мирских. Это показывает его весьма неумный поступок: практически самоубийственное нападение на первого же представителя иного народа, которого ему посчастливилось увидеть.
Никак не отреагировав на подобное представление, Хронист продолжал разглядывать Баста, словно неизвестную змею.
— Хронист, я бы хотел, чтобы ты поприветствовал Бастаса, сына Реммена, принца Сумерек и телвит маэль. Лучший, что означает «единственный», ученик, которого я имею несчастье учить. Чаровник, бармен и, что немаловажно, мой друг. Который за сто пятьдесят лет своей жизни, не считая двух лет моего личного наставничества, умудрился пропустить мимо ушей несколько важных вещей. Первая: нападать на члена арканума, достаточно умелого, чтобы заклясть железо, глупо.
— Он первый начал! — с жаром возразил Баст.