В раздумье прошли послеобеденные часы, от-дохнуть, как хотелось, так и не удалось. В назна-ченное время раздался стук в дверь. Амирхан Даутович, сунув записку в кармашек пиджака, поспе-шил открыть. На пороге стоял Коста -- судя по па-радному костюму, он и сегодня получил пригла-шение за стол.
В банкетном зале на этот раз оказалось много-люднее, чем при поминках, да и выглядел он как-то официальнее; может быть, этому способствовали два больших знамени в углах и множество цветов, опять в высоких хрустальных вазах. Наверное, это все же реквизит управления для торжественных случаев, ре-шил Амирхан Даутович. Он попытался разглядеть в толпе гостей прокурора Хаитова, но быстро понял, что Адыла Шариповича нет. Зато среди пригла-шенных он увидел работников обкома профсоюза, людей из горкома и горисполкома. Артур Алек-сандрович опять сочетал личные и производствен-ные интересы, устраивал под легальным предлогом богатую пирушку для чиновников среднего ранга, без которых, как упоминал Гольдберг, дел не провернешь.
Обычной оказалась сегодня сервировка стола, не было голубого хрусталя и серебряных приборов -- то ли времени не хватило, то ли Шубарин посчитал, что на этот раз сойдет и так, хотя любитель сто-лового серебра Георгади и его непременный друг Ким занимали свои привычные места в зале. Зато куда плотнее оказался заставлен стол спиртным и закусками -- видимо, Японец хорошо знал аппетиты среднего "лас-вегасского" аппаратчика. Что и гово-рить, Шубарин на застолье не экономил; щедро выставили и московские деликатесы -- в этом, ви-димо, и состояла приманка для таких далеко не голодных людей.
Артур Александрович, как обычно, занимал свое председательское кресло за столом. На этот раз, словно открещиваясь от происходящего, сразу пре-доставил слово человеку из профсоюзов, и эстафета скучных тостов стала переходить от одного чиновника к другому. Слушая поднаторевших в публичных выступлениях людей, краснобаев дубовых трибун, Амирхан Даутович впервые ужаснулся косности, казенности их языка. Хотя в то же время он замечал восторг иных за столом, в глазах читалась: "Во дает, мне бы так, начальником бы стал!" И тут он сделал открытие: это был особый кодовый язык провинциального начальства, номенклатурных ра-ботников, только овладев им, можно было на что-то претендовать. От такого открытия стало веселее, и он уже с некоторым интересом выслушивал оче-редную бессмысленно-напыщенную речь, состояв-шую сплошь из казенных клише, дежурных фраз наскоро сколоченных передовиц, -- чтобы такое на-говорить, действительно надо было обладать специ-фическим талантом.