Амирхан Даутович помнил этот случай не из-за денег, а потому что Джураев задержал особо опас-ного рецидивиста, на чьей совести было три убий-ства.
-- Так вот... Джураев... А что, собственно, Джу-раев? Работа сыщика -опасная работа, и в ней вся-кое может случиться, вы это хорошо знаете, про-курор. Больше всего милиция теряет людей в уго-ловном розыске. Нам известны радиопозывные и рабочая частота его рации в машине. Ну, например, капитан, поздно вечером возвращаясь домой, про-езжает мимо одного особняка, где частенько соби-раются люди, чьи фотографии он бережно хранит в нагрудном кармане, и вряд ли, учитывая его храб-рость и благородство, он избежит искушения встре-титься с ними. Он не станет осторожничать -- ведь там будут люди, за которыми он давно охотится. Но у нас есть возможность предупредить и тех, кто в особняке.
-- И пусть выживет более удачливый?
-- Нет. Капитан не выживет, потому что в су-матохе, если надо будет, его пристрелит тот, кто будет страховать эту трогательную встречу. А по-скольку там без выстрелов не обойдется, он погибнет честно, на боевом посту, и смерть его ни у кого не вызовет подозрений.
Я логично рассуждаю, прокурор? У этого плана есть несколько страховочных вариантов; такому от-чаянному человеку, как Джураев, несложно органи-зовать встречу с пулей или ножом в темном пе-реулке или подъезде. И последнее. Предугадываю, вы скажете: есть Азат Худайкулов, и, может, в нем заговорит совесть и он расскажет начистоту, как все было? Не расскажет. Потому что на снисхож-дение суда ему рассчитывать не приходится, а прав-да для прокурора его не волнует, его волнует его жизнь, когда он выйдет на свободу, а она целиком зависит от Бекходжаевых, как и жизнь его больной матери.
К тому же он не капитан Джураев и тревоги у нас не вызывает. Если надо будет, чтобы он замолчал навсегда, для полной гарантии, то он замолчит, будьте уверены. Он как раз работает на строительстве высотного дома, в третью смену, и ходит как сонная муха, того и гляди -- сам улетит в монтажный проем.
Наверное, беседа затягивалась, и гость нервно глянул на свои часы.
-- Теперь, надеюсь, и вы понимаете, в обмен на что я прошу вашего честного слова.
Амирхан Даутович сидел, понурив голову: он поверил сразу в этот иезуитский план клана -- они хотели получить его молчание в обмен на две жизни, а в том, что они, спасая свои шкуры, не остановятся ни перед чем, прокурор не сомневался. Как ни па-радоксально, оставалось только радоваться, что "ра-дикалы" в группировке не одержали верх, и эти люди оставались живы до сих пор.