Ты соглашаешься выкинуть эту штуковину и никогда больше о ней не вспоминать, но когда Хальдура на неделю уезжает в Рейкьявик, ты выкапываешь ее из компостной кучи и рассматриваешь. Она и правда выглядит жутковато, но в Исландии все такие суеверные — верят в оживших утопленников, троллей и злых духов, живущих в скалах. Они думают, что существа из потустороннего мира могут отомстить или навредить людям во сне, но все это от недостатка образованности и незнания фактов, которые могли бы объяснить события, кажущиеся на первый взгляд сверхъестественными. Ты надеешься, что если отнесешь эту голову Сигги (пару раз ты видела его на берегу — коротышку, таскающего с собой большие книги), он расскажет тебе больше.
Если ты отнесешь рыбью голову Сигги, перейди к главе 72.
Если ты выкинешь рыбью голову, перейди к главе 73.
Продолжение главы 19
Ты остаешься. Можно было бы рискнуть, но зачем? То, что есть у тебя сейчас, не идеально, но в другом месте может быть еще хуже. Так что ты остаешься в колледже, работаешь и по-прежнему не можешь выбросить из головы этот совершенный образ, созданный Тору. Белое поле, перечерченное единственной линией, похожей на покосившуюся изгородь. В своей маленькой, тесной студии ты планомерно пытаешься воссоздать тот момент, что запечатлел в своей работе Тору, трудишься над одной-единственной картиной, которая никак не выходит. Переделываешь ее снова и снова, до бесконечности, пока уже сил не остается совсем. Потом после выпуска Тору уезжает, ты доучиваешься, и на этом все заканчивается.
С тобой никогда ни у кого не было проблем, но ничего выдающегося в тебе тоже никто не замечал. В тебе вообще нет ничего особенного. Твои произведения просты и техничны. Ты никогда не рискуешь, не выделяешься из толпы, работаешь над своими картинами, ходишь на лекции, а потом заканчиваешь учебу. Что дальше? Никакого определенного плана у тебя нет. Ты устраиваешься работать кассиршей на заправочную станцию и вместе с несколькими друзьями снимаешь неподалеку студию — место, где есть только холодная вода, старый паркет на полу и вид на химический завод через дорогу. Там ты достаешь кисточки и начинаешь рисовать. А что еще тебе остается?
Ты просто хочешь воссоздать ту единственную картину. Всего однажды, а потом будешь двигаться дальше. Ты работаешь по ночам, нанося новые мазки, а потом закрашивая их. Расписываешь холст, закрашиваешь его, а потом расписываешь снова в надежде, что от этого будет какой-нибудь результат. Так делали индейцы племени майя. Они строили пирамиду, срезали у нее верхушку, потом снова строили и снова срезали, и так по меньшей мере семь раз, пока, как им казалось, вложенная в это строительство и сконцентрированная в этом месте энергия не становилась так велика, что место обретало магическую силу. Твое полотно — это священная пирамида. Ты переделываешь его снова и снова, постоянно «срезаешь верхушку», снова и снова наносишь белые мазки.