– Нет, никого из них не будет, – ответила Элинор. – Большинство родственников отца живут в Бристоле или недалеко от него. Письма не успеют дойти до них, да и до Лондона немалый путь. Можете успокоиться, милорд. Вам не грозит оказаться в окружении вульгарных коммерсантов и фермеров. На похоронах будем лишь я и деловые партнеры моего отца. Все они из Лондона. Думаю, милорд, этого испытания для вас достаточно.
Граф хотел было промолчать, поскольку они подъезжали к дому, но потом решил, что когда-нибудь надо поставить все на свои места, если он намерен чего-либо добиться.
Он не собирался отмалчиваться и выслушивать колкости этой строптивой особы.
– Я думаю, миледи, нам следует прийти к разумному соглашению, – начал он суровым голосом, глядя в лицо Элинор, – нам пора с уважением относиться друг к другу. Мы с вами вступили в брак отнюдь не по взаимному влечению, без обоюдной симпатии, Но мы женаты и останемся вместе до конца жизни. Поэтому будем взаимно вежливы как на словах, так и на деле. Давайте откажемся от обидного сарказма и демонстративных выходок.
Он заметил, как понемногу из глаз Элинор исчезла прежняя враждебность, уступая место настороженности.
– Очень хорошо, – наконец согласилась Элинор.
Любая возможность утешить ее, если она в этом нуждалась, была безнадежно потеряна. Когда они прибыли на Гросвенор-сквер, он помог ей выйти из экипажа, и она тут же поспешила в малую гостиную, чтобы написать письма, а граф поднялся в свою спальню, чтобы поспать хотя бы пару часов. Но он слишком устал. Сна не было.
Ему вдруг захотелось снова пережить последние несколько дней. Жаль, что он раньше не последовал собственному совету и немедленно не установил с женой нормальных отношений, основанных на взаимном уважении. Ему хотелось вновь пережить брачную ночь. На этот раз проявить больше внимания и деликатности к Элинор. Возможно, это ничего не изменило бы в их отношениях. Его жена холодна и сварлива, насколько он может судить по этим нескольким дням их знакомства.
Однако он не забыл, как она неожиданно проявила свой темперамент. Он вспомнил ее неистовство и смелость в любви в ту первую ночь и готов был поклясться, что это женщина, искушенная в любовных ласках, если бы не знал, что Элинор была девственницей. В этом он сам, бесспорно, убедился, вспомнив ее сопротивление, кровь на простынях, а затем сладостное опустошение, когда он окончательно потерял контроль над собой.
Он глубоко вздохнул. Не то чтобы он был доволен тем, как все закончилось, или тем, что это уже случалось с ним и прежде. В близости с женщинами он предпочитал разумность действий, приятный уют и тепло постели. Он раздраженно повернулся на бок и попытался уснуть. Но воспоминания, возбудив его, окончательно прогнали сон.