с венчиком темных волос, обрамляющих большую плешь.
Я не поверил своим ушам, о чем сказал ее маме, и показал стопку объяснений и композиционный портрет предполагаемого убийцы. «Не похож! – уверенно заявила юная леди. – Тот был старый и лысый». Тогда я поинтересовался, а не могла ли девочка напутать. Дама заметно обиделась и сказала, что у дочери уникальная зрительная память, проявившаяся после сильного нервного потрясения в раннем детстве. Делать было нечего, и я отправил их на составление еще одного композиционного портрета.
В результате мы получили лицо мужика, напоминающего Квазимодо. В этот же день портрет был размножен и роздан сотрудникам. Утром следующего дня преступник был задержан по приметам. Это произошло в универсаме недалеко от отделения милиции. Когда его завели в кабинет, я поразился почти абсолютной схожести с составленным по словам девочки портретом. После завершения дела творение эксперта заняло достойное место в музее криминалистики главка.
А все дело в том, что в стрессовой ситуации человек подмечает только бросившиеся в глаза детали и пропускает саму суть. Поэтому темный пушок на голове был принят большинством свидетелей за шапку волос. Кстати, этим приемом часто пользуются грабители, надевая на преступление яркий предмет одежды, который и врезается в память свидетелям.
* * *
Игорь посмотрел на часы.
– Жора, как ты смотришь на то, чтобы перекусить в «Снежинке»?
– Не рановато? Не открылась еще.
– А мы с другого входа зайдем.
Игорь закрыл сейф, когда позвонил начальник управления.
– Сейчас буду! – Мухин сложил документы в папку и вышел, оставив меня в гордом одиночестве.
Ожидая возвращения Мухина, я несколько раз прошелся взад-вперед по кабинету. Потом взял в руки вчерашний номер «Советского спорта», лежавший на журнальном столике, и углубился в чтение. Просмотрел результаты прошедшего тура по футболу, которые были мне уже известны, и отложил газету в сторону. Прогулялся по кабинету еще раз и сел за стол Игоря.
Сам я, будучи сотрудником, не одобрял, когда за мой рабочий стол кто-то садился, даже во время моего отсутствия в кабинете. Но сейчас мне было не до собственных правил. Я удобно расположился в кресле и рассматривал рисунки дизайнера Веселовского. И тут меня осенило. Я вспомнил, откуда знаю это лицо, глаз, осанку и… голос!
«Не может быть!!!» – чуть не заорал я, сдержав крик усилием воли.
«Не доказано, что он причастен к нашим делам», – пытался я охладить свои эмоции и заставить мозг работать хладнокровно. Но факты уничтожили нити сомнения. Наглость, уверенность, жестокость и напор при совершении преступлений, привычка тщательно заметать за собой следы и не оставлять свидетелей – все сходилось! Такой почерк был только у одного человека!