– Кажется, вы положили глаз на последнюю плюшку, Каролина.
– Нет, она ваша, Крис.
– Еще кофе?
– Нет. Счет, пожалуйста.
– Эта плюшка смотрит на вас, Джефф.
Глядя на Каролину, Макдэниэл вскинул бровь:
– Я не употребляю жженый сахар. Вредно для обмена веществ.
Конечно, привлечение Джеффри Макдэниэла к полномасштабной работе в группе было главной фишкой Спайви. Первым делом он убедил отдел поддержки расследований, что для имиджа ФБР будет чрезвычайно полезно, если его сотрудники, отринув консультации и теоретизирование, окажут местной полиции конкретную помощь в поимке серийного убийцы.
Едва прибыв в группу, Макдэниэл прямиком подошел к Каролине и притворился, что его интересует ее работа по Райану. В свои сорок семь этот озабоченный собственной внешностью качок, чьи седеющие волосы разделял идеальный косой пробор, говорил, что ему «далеко за тридцать». Такого встретишь на улице и можешь спокойно спорить на месячное жалованье, что это коп. Часу не прошло, как Макдэниэл уже подбивал клинья к Каролине: присел на край стола и, скрестив руки на груди, поигрывал накачанными мышцами под тесной белой рубашкой.
– Я вот думаю, с кем бы мне ходить в спортзал, – сказал он, оглядывая Каролину. – Похоже, вы в отличной форме.
– Вы не поверите, каких высот достигло протезирование.
– Ладно вам. Наверняка в тренажерный зал ходите.
– Вряд ли я сгожусь вам в подстраховщики.
– Подстраховщик мне без надобности. Я ищу спортивного партнера. Предпочитаю женщин. Они надежнее. Мне нужен человек, которому я смогу доверять.
– Удачи в поиске, – сказала Каролина.
Если не считать волокитства за Каролиной и секретаршей, роль Макдэниэла была не вполне ясна. На летучках он теоретизировал о «простое» Ленин Райана или рассуждал, почему изменился почерк: «Резинки, которыми прихвачены деньги в руках жертв, говорят о возросшем стремлении к власти и порядку». Теперь Каролина находила весьма уместной характеристику, которую Дюпри дал спецам из ФБР: «знатоки прошлогоднего снега». Всякий раз, когда сыщики добывали новую информацию о Райане (отец арестовывался за избиение матери), Макдэниэл кивал – «В точку», «Элементарно» – и добавлял штрих в нескончаемый профиль.
Все остальное время он был личным наставником Спайви – повсюду мотался за неугомонным детективом, рассказывая о своих боевых подвигах. Либо околачивался в офисе, проявляя неудовольствие, лишь когда кто-нибудь поминал Кёртиса Блантона и его отчет. Макдэниэл поджимал побелевшие губы и ждал смены темы, уставившись на свои ботинки. Откровенно выводила его из себя лишь мысль Блантона о том, что Ленин Райан зациклился на Каролине. «Нелепая сентиментальная чушь, – цедил Макдэниэл. – Абсолютно ясно, что так он общается с внешним миром, с каждым из нас».