– Мисс Мейбри?
Кёртис Блантон оказался еще грузнее, чем на фото с обложки, особенно в области шеи, в которую впился расстегнутый воротничок рубашки. Пухлой правой рукой он болтал стакан с коктейлем (бурбон и еще что-то), левая покоилась на массивном загривке. Коротко стриженная борода, круглые очки, полыхающие мясистые щеки. Блантон встал и подал руку.
– Спасибо, что согласились встретиться, – сказала Каролина.
Она ожидала увидеть, что папки с делом разложены на столе или кипой высятся на стуле, но перед Блантоном стоял только стакан. Каролина села напротив, Блантон подал знак бармену.
– Впервые в Новом Орлеане?
– Да. Здесь мило.
Блантон окинул ее взглядом:
– Не слишком жарко?
– Нет, хорошо.
– Но здесь жарче, чем в Спокане, – сказал Блантон, и Каролина отметила, что произнес он верно, многие говорили «Спокейн».
– Вы бывали в Спокане? – спросила она и тотчас поняла, что сморозила глупость.
Блантон огорченно усмехнулся, как учитель, обнаруживший, что ученик не сделал домашнюю работу:
– Я работал по Убийце с Грин-Ривер. Один подозреваемый жил в Спокане.
Уильям Стивенс, вспомнила Каролина. Квитанции кредиток подтвердили его алиби. А потом он взял и умер. И все равно бытовало мнение, что на его совести несколько жертв. В своей книге Блантон писал: он не считает Стивенса виновным, хотя почерк Убийцы с Грин-Ривер говорил, что не все сорок девять убийств совершены им.
– Конечно, надо было сообразить, – сказала Каролина. – Я прочла ваши книги.
– В самолете? – Блантон допил коктейль и помахал бармену стаканом.
Каролина хотела соврать, но раздумала:
– Да, в самолете.
Блантон покачал головой:
– Когда ваш руководитель… как его, Дюпри?
Каролина кивнула.
– Когда сержант Дюпри попросил консультацию, я ответил, что занят. Но ваш замначальника, с которым мы пересекались по делу Грин-Ривер, все равно прислал материалы. У меня, говорю, нет времени рыться в папках, а он – ничего, говорит, мы пришлем детектива, который все разжует и положит вам в рот. Меня, говорю, вырвет. Не страшно, отвечает. Я, говорю, не гарантирую, что хотя бы пролистаю материалы.
Бармен принес очередной стакан и взглянул на Каролину. Та помотала головой.
– Но вы их глянули? – спросила Каролина.
Блантон посмотрел на нее и уставился в стакан:
– Он белый. Возраст от двадцати четырех до сорока восьми. Ездит на американском седане. Женат не был. Эректильная дисфункция. Родом из вполне обеспеченной семьи, внешне добродушен и спокоен, но это не так. Травма, связанная с матерью. Покопайтесь – может, что-то явное, типа смерти или развода, или неявное, типа застал матушку во время полового акта. – Блантон усмехнулся. – Он смеется над тем, над чем смеяться не принято. Возможно, в детстве часто переезжал, или его лупили, или имело место нечто совсем простое типа позднего созревания. Но с рождения он классический свой/чужой и, пожалуй, не дает разбежаться своим тараканам, хотя по правде… – Блантон смолк и прихлебнул из стакана.