– Ага. Тянет.
– Ох ты ж горе луковое. Это все потому, что ты зарядку никогда не делаешь. Если бы ты зарядку делал, нам бы и в эти Вары ехать не пришлось. И на душ Шарко ты не пошел.
– Слушай, Танюш, не начинай, ладно? – попросил Андрей Владимирович. – Я сам доктор, я знаю, что мне нужно.
– Знаешь – но не делаешь. Тоже мне, спортивный доктор. Сам-то всех отправляешь в бассейны и на физкультуры, да?
– Я ходил на растяжки! – обиженно протянул муж.
– Лежал на кровати, ага, – Татьяна Ивановна кидала ему в тарелку кашу так, словно хотела ее за что-то наказать.
– А чего плохого в Варах? – миролюбиво переспросил отец.
– А чего хорошего? Вот и Маша не может поехать, как я должна ее тут бросить? Маша, а где она? Опять, что ли, ей позвонили?
Татьяна Ивановна бросила две тарелки с кашей на стол.
– Да не волнуйся ты, Татьяна. Она справится! – вступился отец. Как всегда, как всегда.
– Справится она… – В голосе мамы отчетливо слышалось недовольство, связанное главным образом с тем, что крыть ей было нечем. Чего бы ей, двадцатидвухлетней девице с блестящими от радости глазами, не справиться с тремя неделями полной свободы? – Цветы мне поливать не забывай, – строго бросила мама.
– Ну чего тут такого, а?
– Цветы мне загубит, – всплеснула руками Татьяна Ивановна. – Все забудет и перепутает.
– Забудешь тут. Ты ж ей десять инструкций оставила, – хмыкнул отец.
– Когда я уезжала на симпозиум, я просила ее поливать цветы, – ехидно заметила мама.
– Ой, не начинай.
– Я просто так, к слову. Герани еще выжили, а орхидея погибла. Так что мне теперь отчего-то не кажется, что инструкций окажется достаточно. Маша! Маша, где тебя носит? Завтрак остывает! Маша, мы же тебя ждем! – пробормотала Татьяна Ивановна с раздражением, но дочери так и не было. Пришлось идти за ней. Конечно, принцессам – персональное приглашение.
Татьяна Ивановна зашла в Машину комнату, но, к ее большому удивлению, Маши там не оказалось. Татьяна Ивановна огляделась по сторонам – в комнате дочери, как всегда, царил творческий беспорядок. Весь письменный стол был завален какими-то рисунками, созданными на компьютере. На взгляд Татьяны Ивановны, все они были одинаковыми, но она уже знала по опыту, что все эти дизайнерские эскизы – плоды долгих трудов, мельчайших изменений и поисков, которых она не могла (да и не хотела) понять.
Что это за профессия – дизайнер? Могла бы стать педиатром, стоматологом. Или, как мама, гинекологом. А это что?
– Маша, ты где? – крикнула Татьяна Ивановна, подняла с пола парочку блузок и светлых брюк. Видимо, забракованные дочкой вещи. Конечно, зачем идти на работу в приличных льняных брючках и милой шелковой блузке! Голые плечи – как раз то что надо для того, чтобы тебя принимали всерьез в архитектурном бюро. Впрочем, если ее там будут обижать и не ценить по достоинству, даже лучше. Быстрее образумится. Правда, врачом уже все равно не станет. Эх, дети-дети. Училась ведь на одни пятерки. Нужно было отдавать в музыкалку. Тоже, между прочим, Андрюшка. Девочка рисует, у девочки талант! И что теперь? Чертит, где у кого в доме туалеты стоять будут!