Гончаров резко развернулся и пошел прочь так, словно больше не хотел ни видеть Машу, ни говорить с ней. Маша стояла на краю изрытого, израненного тракторами поля, держась за березку. Ступня горела от этого бесконечного хождения, но еще неприятнее было странное, необъяснимое чувство вины перед этим дурацким Гончаровым, которое Маша вдруг почувствовала. В чем она может быть перед ним виновата? Какая глупость.
В том, что ошибалась на его счет?
Она смотрела на удаляющуюся с хорошей скоростью крепкую фигуру усталого беспокойного мужчины, о котором она, по-хорошему, совсем ничего не знала. Сколько народных демонстраций он видел? Сколько вопросов одновременно должен был разрешить? Сколько острой ненависти пролилось на него по ходу продвижения его бизнеса?
Странное дело, даже если он хотел бы удовлетворить всех, кто был недоволен поселком, он не смог бы. После трех часов хождения по лесам Маша отлично это поняла.
– Что вы там застряли? – недовольный голос заставил Машу вздрогнуть и поспешить вперед. Эта внезапная слабость напугала ее. Видеть в Гончарове противника было куда проще, а теперь она не знала, что и думать. Сочувствовать? Смешно! Плевать он хотел на ее сочувствие. Хотя… она может сделать все, что в ее силах, чтобы запланировать парк и убедить жителей деревни, что их жизнь с появлением поселка станет легче.
– Я иду! – Маша помахала руками. – Я вас догоню.
– Да уж я подожду.
– Не надо. – Она замотала головой. Ей стоило огромных усилий сохранять непринужденный вид и легкость походки. Ощущение было такое, что она идет по стеклу. Каждое соприкосновение кеда с землей вызывало у Маши непреодолимое желание застонать. Она сдерживалась, конечно. Тем более когда она дошла до хмурого, полного подозрений Гончарова.
– Что опять не так? – спросил он недовольно, и Маша заставила себя улыбнуться.
– Все в порядке. Сколько у меня есть времени на создание красивых картинок?
– Да сколько угодно, – пожал плечами Гончаров, но сам вопрос его явно порадовал.
– Я имею в виду, чтобы успеть к публичным слушаниям, – уточнила Маша. – Я не думаю, что к этому моменту нужны реальные разработки. Но я могу составить предварительный план, разметить зоны, перечислить будущие объекты. И на базе этого создать эмоциональный срез.
– Очень хорошо, – кивнул Николай, приподняв бровь. И Маша не была в этом уверена, но ей показалось, что он улыбнулся. Не сильно, только краешками губ. Но даже в этом случае его лицо смягчалось, теряло жесткость и напряжение. Улыбка придавала Гончарову беззаботности. Он запустил пятерню в волосы и склонил голову набок. – Думаю, вы поняли задачу правильно.