– Я могу целовать тебя до бесконечности, – прошептал он ей в теплую шею. – Отец говорил, что такое возможно только с одной-единственной женщиной.
Поднявшись на цыпочки, Рейна нежно расцеловала его в щеки.
– В самые мои тяжелые минуты дедушка говорил мне то же самое и советовал не терять надежды. Они с бабушкой счастливо прожили вместе пятьдесят девять лет!
Акис улыбнулся:
– Значит, такое бывает.
Переплетя пальцы с ее пальцами, он подвел ее к скамье на корме катера и посадил к себе на колени. Потом осторожно пригладил прядь ее волос, которую растрепал бриз.
– Если бы я был твоим прадедушкой, то нарисовал бы тебя такой, какая ты сейчас, и назвал картину «Афродита при лунном свете».
Рейна уткнула лицо ему в шею.
– Если бы Роден был жив, я заказала бы ему изваять тебя резвящимся в морских волнах Древней Эллады. Ты был в Париже?
– Нет. Но я видел скульптуру «Поцелуй».
– По-твоему, Роден правильно это изобразил? – спросила она шутливо.
– Настолько, насколько это возможно, когда работаешь с холодным мрамором.
Рейна представила, как они с Акисом позируют Родену для знаменитой скульптуры, и ее бросило в жар.
– От тебя исходит такое тепло… – Акис прикоснулся к ее губам и целовал до тех пор, пока Рейну не охватила эйфория. Он тихо застонал. – Рейна, я хочу тебя. Но сегодня я даю тебе шанс спастись. Внизу тебя ждет удобная кровать, где я тебя не побеспокою. По крайней мере, не сегодня.
И последнее, что Рейна запомнила, когда он желал ей спокойной ночи, были его черные пылающие глаза. В них горело желание такой силы, что у нее едва не подкосились ноги. Она с трудом преодолела ступени, ведущие вниз в каюту. Забираясь под одеяло, она все никак не могла перевести дыхание. Самообладание Акиса было невероятным, а вот ее собственное покинуло ее в тот момент, как он впервые обнял ее. Рейне в голову пришла вдруг пугающая мысль, что отныне ее жизнь изменилась навсегда и пути назад уже нет…
Акис лег спать на палубе, как делал множество раз. Но заснуть долго не мог. Когда-то отец говорил с ним о том, что для каждого мужчины существует его единственная женщина.
Для Акиса больше не оставалось сомнений: в свои двадцать девять лет он нашел наконец такую женщину. Но он боялся, что она не увидит в нем своего единственного мужчину. Разве мог Акис равняться с высокообразованными мужчинами, которых она знала, с которыми работала?
Но, проснувшись утром, Акис почувствовал, как теплые солнечные лучи разгоняют ночные страхи. Он вспомнил, что Рейна спит в каюте, совсем рядом, и его переполнила радость.
Приготовив на камбузе завтрак, он окликнул ее. Акис уже успел поплавать и до сих пор был в плавках. Еще ему не мешало бы побриться. Рейна появилась через несколько минут и выглядела сногсшибательно в зеленых шортах и белой блузке без рукавов.