вырубленных ниш заменяющих полки. На столе закрытая чернильница с перьями и небольшие часы. В углу
деревянная двухъярусная кровать, где на нижней койке я сейчас и лежу.
Желудок заворчал напоминая о себе, мол, хозяин, ты что совсем забыл обо мне? Да помню я о тебе, помню проглот.
Под завывания в животе пришлось встать, хлопком ладоней погасить свет (шар под потолком давал освещение очень
похожее на свет наших дневных ламп) и отправиться на поиски местного общепита. Э-эх, если у них тут ещё и
общевыпит есть, то совсем хорошо!
За полчаса, расспрашивая встречных и сверяясь с картой Академии, выданной комендантом, разыскал столовую, получив на раздаче ужин сел за свободный стол. Народу в огромной столовой было не много, так как было уже
довольно поздно, и я успел к её закрытию только-только. Быстро сметелив все, что мне накидали на поднос, я под
довольное урчание желудка направился к общежитию жизнюков. А жизнь-то потихоньку налаживается!
Показав направление ректора, и поскандалив с комендантом жизнюков, я забрал книги по целительству и потащился к
себе в общагу.
Свалив все книги на пол, прямо у входной двери, взял полотенце и, на подгибающихся от усталости ногах, направился в душ, благо идти было не далеко – напротив туалета. Помывшись, побрившись (Кулап спасибо за
подарок, отличный нож для бритья) и почистив зубы, бачок с пастой и ящик с новыми щетками стояли у зеркала, я
дотащился до своей комнаты, запер дверь и рухнул на матрац. Фиг с ним с этим бельем, сил, чтобы застелить кровать
уже не было. Все – отбой!
Глава 4
И все-таки испытание
Разбудил меня бой часов главной башни Академии. Вчера видел это чудо с пятнадцатичасовым циферблатом, когда
стоял в очереди поступающих. Странно, вроде общежитие находиться под землей, а звуки ударов слышны очень
отчетливо. А чего вы хотите – магия! Только вот почему ударов всего три? Судя по моему состоянию, а выспался я
прекрасно, сейчас ни как не три часа ночи. Я с удовольствием потянулся и потер ладонями лицо.
Взял полотенце, пошел умываться и чистить зубы. В комнате для умывания было пять человек. Заняв свободный
умывальник, спросил ребят о часах. Все оказалось просто. Три удара часов – подъем в Академии, два – выход на
завтрак, обед, или ужин (первый или второй с разницей в три часа), один – начало занятий или окончание.
Ребята оказались такими же первокурсниками, как и я. А студенты, в смысле адепты, – они и в Африке адепты. Шум, гам, шуточки и подколки, словом атмосфера веселья и бесшабашности.
Я протянул руку худощавому светловолосому парню лет восемнадцати, умывающемуся рядом со мной.