На правом фланге пританцовывала на месте входящая в состав отдельного Кавказского корпуса сотня терских казаков под началом сотника Назара Лубенцова. В черных черкесках с газырями, за отворотами которых белели новые рубахи, подпоясанные тонкими ремешками с кинжалами на них, всадники сдвинули на затылки черные папахи с белыми курпеями и зло посверкивали глазами в ожидании приказа. Над головами качался лес острых пик.
— Опять нам достались лыцари в доспехах, — вглядевшись вдаль, сказал кто–то из конников. — Вон как панцири на солнышке засверкали.
— Кирасиры эти? Твоя правда, пока броню просекешь, весь потом обольешься, — согласился с ним сосед. — Сначала по ним пускай мортиры поработают, а потом разберемся.
Станичники прошли войну рука об руку, они на опыте знали о законах битвы, о том, как легче добыть победу. Тертые казаки старались оттеснить молодое пополнение к задним рядам, чубатые малолетки глазами загнанных бирюков озирались по сторонам. Теперь и они ощутили разлившийся в пространстве солоноватый запах крови, ноздри раздулись, рты ощерились, обнажив крепкие зубы. Парни и правда походили на бирюков подростков, выведенных родителями–волками сразу на крупную добычу.
— Чего папах на зенки надвинул? — ткнув ручкой нагайки казачка сбоку, нахмурил брови урядник Дарган Дарганов. Сам пару лет как из малолеток, он успел пройти крым, рым и медные трубы. Над газырями на груди у него сверкали два Георгия, серебряная и медная медали. — Смерти боишься? Она метит только в тех, кто от нее по лумырям прячется.
— Я специально на чуб натянул, чтобы папах не потерялся, — откликнулся парень. Откинутые со лба завитки бараньего меха открыли побелевшие глаза. — Дядюка Дарган, а что мне с хранцузом делать? В капусту рубить?
— Ходи за мной, а то сам капустой станешь, — сурово приказал казак. — Когда в свару собьемся, будешь спину прикрывать.
— А если мусью побегут, тогда не жалей, — подключился к нравоучению друг Даргана поджарый казак Гонтарь. Поправил за плечами длинное ружье. — Полосуй по спинам, как тебя батяка розгами.
— С оттяжкой, чтобы наверняка, — оскалился Дарган.
— Слухаю, господин урядник.
В это время сквозь залпы орудий и барабанный бой послышалось цоканье копыт по мостовой. Самый крупный из отрядов корпуса менял дислокацию, продвигаясь по проходящей рядом мощеной дороге. Старые казаки переглянулись:
— Кубанцы подтягиваются, — распушив литые усы проинформировал Черноус, осенил себя крестом. — Скоро и наш черед.
— Как бы в этот раз не мы первые, — поправляя на поясе кинжал, не согласился с ним широкоплечий Федул. — Кажись, кубанцы только перестраиваются, а мы начнем вместе с донцами, они по левому флангу расставлены.