Я работаю как проклятая и чуть не подыхаю от усталости только ради тебя, – каждый вечер говорила мать маленькой Маргарет, с отрешённым видом отводя взгляд в стену.
В такие минуты Маргарет испытывала чувство глубокой вины за сам факт своего существования.
Ты должна не просто быть благодарной мне, а понимать, что мать – это самое главное в твоей жизни, что мать – это святое ! – возносила глаза к небу Элизабет, истерически дрожащим голосом делая акцент на слове «мать».
Последнюю фразу Элизабет будет произносить до тех пор, пока Маргарет вообще не перестанет с ней разговаривать.
Мать, мать, мать… ! – несмолкающим эхом отзывалось каждый день в голове у Маргарет.
Элизабет практически никогда не играла с дочерью, да и вообще не баловала Маргарет своим присутствием, считая, что чрезмерное внимание – лучший способ испортить ребёнка. Элизабет никогда не интересовалась тем, что происходило в душе её дочери, о чём она мечтала, что ей снилось, да и просто редко разговаривала с ней, если не считать постоянных нравоучений на тему вечной благодарности по отношению к матери. Недостаток материнской ласки и нежности ещё больше укрепил и без того суровый и холодный нрав Маргарет.
Маргарет росла тихим, высоким для своих лет подростком, с тонкими, длинными и хрупкими конечностями. Поначалу она стыдилась своего вытянутого худощавого тела, но Элизабет настойчиво внушала ей, что Маргарет – само совершенство, в первую очередь потому, что она – её дочь.
Ты должна в полной мере осознавать свою красоту, – не уставала наставлять Элизабет свою дочь, – а от комплексов, дорогая моя, надо избавляться в детстве, иначе они плющом обовьют тебя, мешая свободно жить.
Надо сказать,что Элизабет успешно продемонстрировала личным примером – хотя и много лет спустя – как должен поступать человек, полностью избавившийся от комплексов. На склоне своих лет, живя в небольшой квартирке под одной крышей с дочерью, её мужем и внучкой, Элизабет будет без тени стеснения переодеваться в присутствии зятя, подмигивая зеркалу, в котором отражается её дряблая морщинистая обвисшая попка, и похлопывать себя по ней, что-то весело напевая и приплясывая.
Уроки Элизабет не прошли даром. Маргарет хорошо усвоила наставления матери и даже превзошла ту в самолюбовании и нарциссизме. Когда Маргарет подросла, она почти ни с кем не дружила, но было ли это осознанно принятым решением, или просто стечением обстоятельств, она и сама не знала. В глубине души Маргарет завидовала другим девочкам за то, что те умеют искренне, по-детски веселиться, за то, что родители относятся к ним не так, как Элизабет к ней. Эта зависть постепенно перерастала в нелюбовь к другим детям, и те, чувствуя это, начинали, в свою очередь, сторониться Маргарет.