- Здравствуйте! - раздался с порога молодой женский голос.
- Тетка Одарка! Здравствуйте! - ответила первая Христя.
- Здравствуй, Одарка!- глухо поздоровалась и Приська.
- А я вхожу в сени, слышу - тихо; думаю, нет никого да так иду несмело. А они, вишь, сидят себе, пригорюнились.
- Вот, как видишь: сидим, пригорюнились,- говорит Приська.
- Мы недавно пообедали. Ребенок заснул, Карпо ушел из дому... Скучно одной. Пойду, думаю, проведаю тетушку Приську, как она там?
- Спасибо тебе, Одарка, - вздыхая, благодарит Приська.- Только ты еще добра и приветлива, а то все люди, кажется, от нас отвернулись. Присаживайся, поговорим. Сегодня я в первый раз со двора уходила.
- Где же вы были?
- Где я только не была? И в волости, и у Супруненко.
И Приська рассказала Одарке, куда и зачем она ходила и с чем вернулась домой.
Печально лилась ее глухая речь; молча слушали ее Одарка и Христя; невесел был рассказ Приськи, невесело она его и кончила...
- Такая меня, Одарка, досада взяла, такая на меня тоска напала!.. Христя плачет, а у меня так на сердце накипело, что и плакать не могу... Лучше мне в сыру землю лечь, чем терпеть такое.
- Бог с вами, тетушка! уговаривает Приську Одарка.- У вас вон дочка, надо ее на ноги поставить, надо ее пристроить. Кто об ней без вас позаботится?
- Добрые люди, Одарка, если они еще не перевелись; а нет - хуже не будет... Я весь век в людях жила - не пропала, как видишь; будет она себя соблюдать - и она проживет, а нет - ее дело... А мне довольно уж по белу свету мыкаться: глаза бы мои на него не глядели.
Одарка, бабенка молодая и веселая, слушая эти нерадостные речи, и сама закручинилась, голову понурила.
Чудилось ей, что это само горе глухо сетует, что не жилец на белом свете тот, кто плачется так на свое трудное житье. Еще, может, поплачется, еще, может, побормочет, да и замрет, захолодеет с горьким упреком на устах! "Такое наше житье-бытье, такая наша доля!" - думает она, глубоко вздыхая... А Христя еще ниже склонилась, еще больше согнулась над шитьем. Одна Приська не перестает, не умолкает...
- Какое оно, наше житье, Одарка, стоит ли жалеть о нем? Одни горькие слезы, людские попреки, нужда да бедность... Вон праздник идет, другие рады празднику, рады погулять и отдохнуть, а нам чего радоваться? Чем его встречать, как провожать?.. Ни взвара, ни рыбы нет на сочельник; колбасы на разговенье не на что купить. Думала, Грицько хоть рубль отдаст; нету, говорит, а ведь я знаю, что есть... Что ж делать? Новые сапоги старик купил Христе: тешилось дитя обновкою, а теперь придется их продать или в заклад отнести... Вот тебе и радость!