Вдруг она вздрогнула, уловив тот самый пронзительный и сверлящий взгляд, который столько лет не хотел отпускать её. Только на этот раз он был где-то совсем рядом, и вместе с этим взглядом явно угадывалось чьё-то присутствие. Это был взгляд хищника, вышедшего на охоту. Ей казалось, что она даже слышит его жадное дыхание. Энн обернулась. В нескольких шагах от неё мужской силуэт стал отчётливо вырисовываться из сгустившейся тьмы. Энн заметила сложенные у него за спиной два больших чёрных крыла вместо рук. Увиденное заставило её замереть на месте.
Я всегда был рядом с тобой, – услышала Энн гулкий голос, отказываясь верить в происходящее, – и сейчас, приблизившись к тебе, я не хочу отпускать тебя.
Она почувствовала, как кто-то трогает её затылок, погружая руку в густые волосы, и спускается по шее касанием бархата. Энн не могла понять, что за сила манит её, заставляя кровь пульсировать в бешеном ритме и испытывать необъяснимую тягу к этим призрачным прикосновениям, осознавая, что начинает терять рассудок.
Я вижу тоску в твоих глазах, но ты ещё сама не понимаешь, как от неё избавиться. Я здесь, чтобы помочь тебе. Тебе не хватает моего касания, такого лёгкого, словно порыв ветра, пробегающий по твоей нежной коже. А мне так приятно ощущать этот пьянящий запах твоей кожи, эту мягкость и гладкость твоих роскошных волос. И ты ощущаешь это, ты перенимаешь мою дрожь предвкушения, почти сама желая…
Энн, дорогая, где ты ?
Не дождавшись Энн, Джакомо решил сам пойти за ней и вышел на палубу яхты.
Энн не могла пошевелиться. Голова отказывалась что-либо понимать, сознание отключалось. Откуда-то изнутри, одна за другой, стали накатывать необъяснимо удушливые волны, отбрасывающие глубоко в подсознательное. Тело превратилось в груду свинца. Джакомо подошёл к ней и обнял её.
Да ты вся дрожишь ! Что с тобой ?
Энн ничего не ответила и лишь крепко прижалась к большому сильному телу своего мужа, пытаясь успокоиться. Силуэт пропал, как будто его и не было.
Наверное, усталость напоминает о себе дикими галлюцинациями, – подумала она, – последнее время я плохо спала.
Раздался удар грома. Начался ливень. Потоки падающей с неба воды струились по телам Энн и Джакомо. Но они ничего не чувствовали, и лишь белой дымкой цветущего сада проплывали перед ними и исчезали в темноте непонятные образы.
Дождь прекратился также внезапно, как и начался. Небо стало проясняться. К телу Энн постепенно возвращалась чувствительность, разливая по всем клеточкам бесконечно приятное тепло и возвращая её к жизни. Энн почудилось, что она находилась в объятиях какой-то огромной силы, поражающей своей величественностью, могуществом и коварством. Она не могла объяснить Джакомо всё то, что только что чувствовала и слышала: со стороны это показалось бы бредом безумного. Она была уверена только в одном: Джакомо сейчас спас её от чего-то очень опасного, которое было так близко к ней, быть может, даже от смерти.