Миша воспринял это как само собой разумеющееся. Его так воспитали. Для него это — норма. Но, его учили — смотреть на мир и глазами Врага. И вот с этой, тёмной, точки зрения — нонсенс! Против человеческой природы — отказаться от высшей власти. Миша ощутил гордость. За то, что именно товарищ Сталин руководил страной в такой момент. Гордость за величие товарища Сталина, равное величию героев Эллинских. Эпичных болубогов. Равного Прометею и Гераклу.
А дальше Сталин стал говорить об опасностях, что встанут перед сменяющими их поколениями коммунистов. Недруги заграничные — не успокоятся. Они лишь могут притвориться мирными, белыми и пушистыми. И верить им — глубокое заблуждение. Они по-прежнему будут гадить везде, где смогут. Пока мы сильны — будут гадить тайно, соблазняя, извращая, перевирая, отравляя. А как только почувствуют силу свою — выступят открыто. От своей идеи — уничтожение самой идеи коммунистической — они не откажутся никогда. Потому что коммунист — гробовщик капиталиста. И это — историческая неизбежность. Капиталисты — знают об этом. И это для них — категорически неприемлемо. Потому Советская власть — всегда будет им — петлёй на шее.
Дальше Сталин говорил об опасности перерождения самих коммунистов. Об опасности обуржуаживания управленческого аппарата, превращения руководителей в местячковых князьков, опасность клановости и кумовства. «Через бедность и голод мы прошли с честью. Выдержим ли искушение сытостью?» Вот так вот! Миша опять подивился прозорливости товарища Сталина.
В завершении Сталин ещё раз всех поздравил с праздником, сказал: «Мы сделали то, что обязаны были сделать. Плохо или хорошо — время рассудит. То, что мы все сможем об этом говорить и судить — самое большое наше достижение. Теперь — ваше время! Докажите, что достойны! Надеюсь на вас, Дети Мои!»
Грудь Миши распирала невыразимая гамма чувств. «Мы — не подведём! Мы — достойны!» — хотелось крикнуть ему. Но, он чувствовал ироничное настроение отца. И это сильно сбило пафос момента. А — жаль!
После речи Сталина — массовые народные ликования. Народные гулянья — следующие по программе. По всей стране. В этот раз — велась прямая телевизионная трансляция. Телевизоров в стране — уже хватает. Прямая. Без купюр. Как есть. Чтобы наши — гордились, не наши — боялись. Нас — не тронь!
Но, Медведь уже спешит с Площади. Медвежата — следом.
Ликующие лица, цветы, флаги. Праздник. Но, Миша — уже устал. По горам корейским неделю мог бежать. А тут — устал. Всё же, остался он дичком — от людей устаёт. От эмоционального шторма — устал.