Фаина Раневская
– Поразительно! – вообще-то отец использовал другое слово, которое, по его мнению, куда больше подходило для выражения эмоций, но хорошее воспитание и правила приличия не позволяют мне его воспроизвести. – Вот ты скажи мне, Казимир Порфирьевич, за что нам это?! – полное лицо папеньки налилось кровью так, что я начала всерьез опасаться за его здоровье. Казалось, еще чуть-чуть – и его хватит удар, как пишут в романах. – Вот у других чада как чада, а этих даже на день одних не оставишь! И ведь немаленькие уже!
Оленин-старший недовольно поморщился. Очевидно, ему претила манера моего отца выражать свои эмоции. Типичный «европеец», чопорный, сдержанный и очень холодный, он являл собой полную противоположность новоиспеченному родственнику. Но деньги, как известно, устраняют любые противоречия, стирают между людьми все границы.
– Алексей Иванович, позвольте вам заметить, – мой тесть поджал тонкие губы, отчего они и вовсе превратились в ниточку, сделав выражение его лица еще более брезгливым. Насколько это возможно, конечно. – Это ваша дочь оказалась в номере незнакомого мужчины. Мой же сын проявил себя превосходно, вовремя явившись ей на помощь.
– Да неужели? – налитые кровью глаза «шоколадного короля», казалось, вот-вот выпадут из орбит. – И где же был ваш джентльмен, позвольте поинтересоваться, когда моя дочь по номерам чужих мужиков шлялась? От хорошего кобеля сучка не сбежит!
Губы Оленина скривились еще больше. Поморщившись и достав из нагрудного кармана белоснежный платок, он вытер холеные руки, будто опасаясь, что крепкое словцо тестя может оставить на них грязные следы.
– Что? – усмехнулся отец. – Не нравится? Ну прости, Казимир Порфирьевич, мы Гарвардов-то не кончали. Когда ты в своем МГИМО на дипломата учился, я вагоны грузил на фабрике. Так что хорошие манеры мне неведомы, зато деньги делать лучше вас, чистоплюев, умею. Ясно тебе?!
С удивлением я наблюдала за отцом. Горячая волна благодарности заполнила мое сердце – впервые папа заступается за меня, пусть и таким эксцентричным способом.
– Довольно! – резкий голос Антона заставил всех вздрогнуть. Два отца повернули свои головы в сторону неожиданно подавшего голос отпрыска и теперь взирали на него с нескрываемым удивлением.
– Может, хватит уже спорить, кто больше виноват? Нужно решать, что делать дальше!
– А что тут сделаешь? – удивленно пожал плечами мой отец. – Дадим следователю денег, чтобы он закрыл глаза на… кхм… некоторые обстоятельства этого дела. Утром вы покинете отель и забудете о случившемся как о страшном сне.