Я не пошла, я практически понеслась к Гаю. Он поймал меня на полпути и, прижав к себе, сжал в объятиях.
— Ну, здравствуй, дочка, — просипел он мне в волосы.
— Здравствуй, папочка, — я вцепилась в его плечи и сжала пальцы, насколько позволяли силы, боясь отпустить хоть на мгновение. Непривычные слова дались легко.
Спрятав нос на его груди, я вдыхала его запах, впитывая в себя. Большая теплая ладонь гладила меня по волосам так, как совсем недавно делал его брат.
— Вот ты нас напугала, — раздался тихий голос Катрин, и легкая дрожь в нем подтверждала ее слова.
— Я? — от неожиданности я даже голову подняла, чтобы увидеть бледные лица Катрин и Руфь.
— Круг так плотно заполнил туман и дымка, что ничего видно не было и так тихо стало, даже костер не трещал. Жуть.
— Что там было? — засунула любопытный нос Руфь.
Я перевела взгляд на обретенного отца и вопросительно подняла брови, спрашивая его, что он об этом думает.
Он пожал плечами, позволяя мне самой решить, хочу ли я говорить о том, что там было. За секунду обдумав все события, я решила рассказать только то, о чем просили.
— Я не знаю, что там было, и как это объяснить. Но меня просили передать кое-что.
— Что?
— Кто?
Вопросы выдали хором.
— Ян сказал, что гордится тобой. Он хочет, чтобы ты об этом знал.
Бледность в лице Гая напугала меня. Я принялась гладить его щеку ладонью, чтобы он переключил свое внимание с мыслей на меня.
— Отец, — позвала я.
К моему облегчению, он отозвался и все еще белыми губами прошептал:
— Все хорошо, дочка. Все хорошо.
— Хорошо, — сквозь слезящиеся глаза сказала я.
Меня снова сгребли в объятия и, подхватив на руки, понесли в замок.
И когда мы уже отошли от гаснущего круга, только тогда я все же осмелилась поднять глаза на лорда Вульфа. Он стоял полубоком к нам, глядя на умирающий огонь, и о чем-то напряженно размышлял. Мне почему-то не хотелось никому рассказывать о его волке. Какое-то странное волнение внутри, которое хотелось оставить только для себя. Я видела, как Катрин пыталась его растормошить и звала отправиться в замок отдыхать и, не добившись ничего, она осталась стоять рядом, ожидая, когда он вынырнет из своих мыслей. И когда я уже собиралась отвести взгляд, его блестящие серые глаза поймали мои.
То, что происходило в эту минуту, было странным. Я видела только серое бесконечное небо и погружалась в него, как в теплую темную воду. Оно медленно затягивало, словно омут, и я боялась шелохнуться, зная, что топь при движении засасывает быстрее. Мир вокруг зарябил и растворился.