— Только сначала ты.
Вот оно! Только теперь бы не передумала! Денис решительно, весь сжавшись внутри, дёрнул молнию на штанах. Снял их аккуратно, подумал, снял рубашку. Взялся за резинку трусов. Ну?.. Ну!.. И дёрнул её вниз. Да. Стоять без трусов перед девчонкой ему тоже приходилось впервые. Или нет, не впервые. Ему было лет семь, когда в пионерлагере вожатая его выставила в наказание без трусов к девчонкам. Было страшно обидно, но стыдно — только первые минуты.
Таня со спокойным интересом рассматривала Денисово хозяйство. Денис, затаив дыхание, ждал. Наконец Таня перевела взгляд на его лицо, и в этом взгляде Денис уловил решимость, и даже какое–то уважение. Да хрен с ним, с уважением, ты штаны снимай!
— Теперь ты, — сказал Денис хрипло, пытаясь думать о ерунде, чтобы сдержать эрекцию. Таня отвела взгляд в сторону, закусила пухлую губу, взялась обеими руками за края футболки и… боже, как красиво она её снимала! То есть, конечно, сама она об этом не знала и не думала, но этот изгиб, это движение бёдрами… Эта грудь! Вот и увидел её Денис. Ах, до чего же она оправдала его ожидания. Да, она была именно такая, красивая, гладкая, незагорелая, с нежно–коричнево–розовыми торчащими сосками, круглая, невыразимо уместная на её стройном теле. Она расстегнула пуговицу на боку шорт. Вот сейчас она их снимет, и останутся только трусы… Нет! она стянула с себя сразу всё, перешагнула через одежду (он бы никогда не догадался так сделать!), и стояла перед ним совершенно голая, покрасневшая и прекрасная! Она, видимо, так и не понимала, как кого–то может это всё интересовать. Она не ждала, как Денис её оценит…
А Денис оценил её выпрямившимся, затвердевшим и торчащим прямо ей в лоб Беном. Он был наверху блаженства. Господи, совершенно голая девчонка прямо перед ним, в двух шагах, совершенно добровольно (допустим), показывающая ему всё, и всё видно, как на ладони. Сейчас Денис видел, что то, что они с мальчишками рисовали в виде треугольника с чёрточкой, в первом приближении соответствовало действительности. Да, анфас всё это примерно так и выглядело. Если не учесть массу удивительно важных нюансов, отличающих пишку сестры от наивных рисунков. Изгиб бедра, округлость лобка, тёмный пушок, видимую мягкость и упругость губ… Денис сел на кровать позади себя и начал своё дело. Охватив Бена пальцами, он медленно водил руку вперёд–назад, упиваясь зрелищем. Заработанным зрелищем, полученным по праву. Таня внимательно, поражённая Денисом, наверное, не менее чем он сам сестрой накануне, смотрела вниз, на Денискину руку. То есть не на руку… Видно было, что это её завораживает. Но Денис был занят не этим. Ему мешала статичность позы Тани. Ему хотелось видеть её в разных позах. Он даже не мог бы перечислить эти позы. Он собрал дыхание и попросил: