Когда Лаура Бэт неизящно шмыгнула носом, явно стесняясь его почесать, Антонио отложил планшет и потянулся. Пока что он успел набросать глаза, нос, губы, шею, брови, морщинку на лбу, падающие на висок волосы и один ракурс лица целиком.
– Если тебе нужно почесаться, чешись.
Глубоко вдохнув, она потерла лицо.
– Ну наконец-то!
Антонио посмотрел на часы.
– Надо же, ты высидела целых десять минут и вполне заслуживаешь перерыв. Для не привыкшего к позированию человека десять минут – это много.
Вскочив на ноги, Лаура Бэт встряхнулась.
– Мне приходилось и дольше сидеть неподвижно, но если при этом нечем заняться и не о чем думать, то сидеть действительно непросто.
– Вообще-то я собирался наращивать время постепенно.
– То есть?
– Я думал, что первую пару раз мы ограничимся несколькими подходами по пять минут, в третий раз увеличим время до десяти минут, потом до пятнадцати… Ну и дальше в том же духе. Думаю, идея и так понятна.
– Значит, первый шаг мы пропустили?
– Возможно, оно и к лучшему.
– Можно посмотреть, что ты нарисовал?
Антонио молча протянул планшет.
– Отличная работа, – улыбнулась она. – Мне нравится.
– Это ерунда. Всего лишь проба руки. Как только я привыкну к твоим чертам, перейдем к наброскам того, как я вижу весь образ целиком.
Лаура Бэт счастливо улыбнулась, и от этой улыбки внутри его все так и запело от радости. Глубоко вдохнув, Антонио постарался убедить себя, что радуется тому, что она довольна процессом, а сам он сумел справиться с сомнениями и поборол нерешительность.
– Если ты в состоянии выдержать десятиминутные подходы, то давай сделаем еще два и на сегодня закончим.
– Всего полчаса?
– Именно. Не тебе одной нужно привыкать к процессу.
Усевшись на стул, Лаура Бэт расправила плечи и слегка запрокинула голову.
– Ладно, я полностью в твоем распоряжении.
Антонио снова взялся за карандаш, затем они оба немного передохнули, поработали еще десять минут и пошли обедать. Потом, оставив Лауру Бэт у бассейна, он отправился к отцу; они на удивление мирно пообщались. Вместо того чтобы продолжить разговор с того места, где он оборвался в Барселоне, Констанцо спокойно извинился, сказал, что устал, и ушел к себе.
На следующий день Лаура Бэт легко высиживала по пятнадцать минут позирования, а еще через день вполне сносно справилась и с двадцатью минутами, хотя столь длительное время далось ей уже не так просто.
Антонио раз за разом рисовал лицо, кисти рук, стопы, плечи, снова лицо, все больше погружаясь в ритм женственных изгибов, буквально чувствуя, как с каждым новым наброском возрождается к жизни его прежнее «я». Но торопить события он не пытался, старательно избегая что-либо чувствовать к процессу и тем более к самой модели. Вместо этого он просто раз за разом брал в руки карандаш и набрасывал все новые и новые штрихи и линии.