Да что я теряю? Он даже имени моего не знает. А мне нужна отдушина. Даже если это связь на одну ночь, о которой я пожалею?
Нет. Не пожалею. О таких мужчинах не жалеют. Их хранят в кладовой воспоминаний, смакуя каждую деталь. Лишь бы было о чем вспоминать.
Я глубоко вздохнула, глянув на себя в зеркало заднего вида: макияж на удивление держится весь день, тени стерлись, но в разумных пределах, помада… Я быстрым, привычным движением исправила упущение. Поправила прическу и заглушила двигатель.
И тут раздался стук в окошко.
— Незнакомка, — я услышала его голос. — Я принес тебе кофе, поскольку мне просто надоело ждать.
Я опустила стекло.
— Он не успел остыть, — сказал Крис, протягивая мне чашку.
Я взяла кружку из протянутой руки.
— Спасибо, — ошарашенно сказала я.
— Твои тридцать баксов, — следом он протянул мне купюры.
— Спасибо, — все так же отрешенно ответила я, ловя в себе чувство разочарования.
— Спокойной ночи…
— Кристина, — ответила я. — Меня зовут Кристина.
— Очень приятно. Спокойной ночи, Кристина, — он поцеловал тыльную строну моей ладони, взяв мою руку в свою.
— Спокойной ночи… Кристофер? Верно? — ответила я.
— Верно.
Мы расстались этим вечером.
— Вот зараза, — все, что прошептала я в закрытое окно.
* * *
Когда я через несколько дней привезла ему кружку, тогда мы и играли в пьяные шахматы. Я была довольно посредственным игроком, да и он тоже, к тому же, учитывая количество выпитого алкоголя, дедукция и логика совсем отключились со временем. А сама игра больше походила на поддавки в шашки, только с другими фигурами. Как это у нас смогло получиться, я до сих пор рассказать не могу.
Тем вечером и разыгралась очередная мизансцена нашего Марлезонского балета, ставшая началом спектакля длиною в несколько лет. Он был обходителен, очень мил, но я уводила диалоги от сексуальной темы, которая могла бы касаться нас, удивляясь себе и продолжая при этом флиртовать. Кто из нас начал эту игру по установленным нами спонтанно правилам из недоговорок? Обоюдное негласное согласие привело к острейшего вида напряжению и возбуждению. Чтобы сохранить это чувство как можно дольше, я готова была играть много лет.
Он интересовался мной: тем, почему я рассталась со своим парнем, с кем живу, кем работаю, чем увлекаюсь, с кем общаюсь. Крис мягко острил, никого не обижая и не осуждая при этом. И я почему-то отвечала на его вопросы, не кривя душой и не юля. Крис располагал к себе с первых минут общения.
Тем вечером, когда мы сидели на его диване и были уже достаточно нетрезвыми, чтобы творить всевозможные глупости, я словила на себе его несколько откровенных взглядов. А потом внезапно он нежно прикоснулся к моему подбородку и властно повернул к себе мою голову.