7 июня. Сегодня в 15.00 заседание Президиума Совмина прошло более организованно, спокойно, много интересных вопросов. Надо втягиваться в новые условия работы.
10 июня. Переговорил с Андроповым и Федорчуком (КГБ), просил их не обижать людей из их ведомства, которые работали вместе со мной, они ведь выполняли свой служебный долг. Надо их определить на работу, а кому нужно, установить пенсии. Пообещали все сделать.
Министр лесной и деревообрабатывающей промышленности Тимофеев попросил разрешения выехать на 10–12 дней в Иркутск и на Байкал — по делам. Разрешил. Завидую ему. Я сейчас бы уехал куда угодно — на год, на два. Здесь противно все и вся.
Был разговор с Полянским Д. С. Он мне сказал: «Повсеместно с Украины, да и в Москве, о тебе идут хорошие отзывы партийного актива, министров, аппарата. Что случилось, трудно понять и разобраться. Претензий в политбюро к тебе никогда не было. Поговаривают, что какие-то сигналы были с Украины, а главное сработала «днепропетровская группа». А в общем, я считаю, — говорил он, — что тебя при сем, что случилось, можно было бы оставить на Украине председателем Президиума Верховного Совета. Все это было бы хорошо среди партийного актива воспринято, и ты с твоим опытом и знаниями принес бы большую пользу общему делу».
Вечером этого же дня я разговаривал с Н. В. Подгорным. Затронул вопрос моего ухода на Украину. Он заколебался. Для меня ясно, что не он решает эти вопросы. Но все же сказал: «Я с тобой работал бы с большим удовольствием, но тебе будет тяжело, да и нынешнее руководство республики при поддержке центра не пойдет на этот шаг: они тебя боятся, зная твой характер и опыт работы. Ведь ты же не будешь терпеть и мириться с безобразием и подхалимством?» Я ответил, что это верно. «Ну вот, в этом и вся загвоздка. Оставайся здесь, хотя понимаю, что тебе нелегко это делать».
14 июня. В 15.00 заседание Президиума Совмина. До чего же все проходит бестолково, неорганизованно и сумбурно, просто терпеть невозможно. Не думал я, что в центре так работают, какая-то полная неразбериха. Во всем этом чувствую себя отвратительно. Наверное, долго будет эта тяжесть, с ней надо пока что бороться, но все равно пройдет время, и со всем этим надо будет кончать. Ознакамливался со справками, структурой, объемом работы министерств и ведомств, которые курирую.
15 июня. Ко мне на работу зашел Мжаванадзе В. П., говорили о стихийном бедствии в Грузии. Затем он перевел разговор на мое «перемещение»: «Никто не понимает, что произошло, что случилось. Все задают такой вопрос, но вразумительного ответа никто не может дать». Я сам не могу дать ответа на то, что произошло со мной, я только сейчас понимаю, что напрасно поддался на фарисейские уговоры Брежнева. Надо было уйти в отставку и остаться в Киеве. Чувствую, что здоровье мое основательно подорвано, и делу я здесь помогу мало. По многим вопросам уже сейчас приходится учиться и переучиваться.