С Любой мы переписывались почти регулярно, я ее приглашал приехать. Она обещала. И вот я получаю телеграмму: Люба приезжает! Я ее встретил, разместил в гостинице. Ей обстановка понравилась. Договорились, что она приезжает ко мне насовсем, переводится в Мариупольский институт. Мне выделяют комнату в общежитии ФЗО, но там жить и заниматься было совершенно невозможно — страшный шум, зимой неимоверный холод, нет удобств. Вскоре мы с Любой расписались. Оба учимся в вечернем институте, и оба работаем. Меня назначили заместителем начальника цеха — повысился ранг, но жить, по существу, негде. Все же добиваюсь квартиры из двух комнат в коттедже. Это уже хорошо, тем более что мы ждем «наследника»: почему-то решили, что будет обязательно «он» — мальчик. Устраиваемся, обживаемся, работа, учеба, общественные обязанности. Я по-прежнему в правлении клуба ИТР. Люба участвует в художественной самодеятельности, поет, и неплохо, имеет успех, даже популярность. Все постепенно налаживается.
1933 год. Началось строительство металлургического завода «Азовсталь». Его контуры с каждым днем все ярче вырисовываются, и это все видно из нашего прокатного цеха с территории «Провиданса». В ночное время беспрерывно вспыхивают молнии от сварочных аппаратов, идет сварка конструкций будущего металлургического гиганта «Азовсталь». На новое предприятие набирают кадры. Предложили и мне перейти на «Азовсталь» — отказался. Надо закончить институт, защитить диплом, а там будет видно. Мне пошел двадцать четвертый год, Любе — двадцать второй. Мы уже вполне самостоятельные люди, тем более по тем временам. Жить приходится самостоятельно, да еще помогать моей матери, которая живет одна в Харьковской области, и живет впроголодь, несмотря на нашу помощь. В то время — 1932–1934 годы — на Украине был страшный голод. На селе вымирали от голода семьями, даже целыми деревнями. Во многих местах было даже людоедство — это была трагедия. Все же когда-нибудь станет известно, сколько же от голодной смерти в эти годы погибло людей. Это было просто преступление нашего правительства, но об этом стыдливо умалчивается, все списывается на успехи и трудности «роста».
Мы живем впроголодь, но все же не голодаем, оба получаем продовольственные карточки. Я получаю по карточке 600 граммов, Люба 400 граммов хлеба — килограмм на двоих, да еще кое-какие консервы, яичный порошок, селедку. В общем, жить как-то можно.
16 августа 1933 года родился у нас сын. Это была большая радость и вместе с тем огромная забота: надо было подкармливать Любу, чтобы она могла кормить малыша. Я подрабатываю — читаю курс лекций по комплексу прокатного производства на курсах повышения квалификации. Многие мои слушатели на практике знают больше своего «учителя», но теоретических знаний у них явно маловато. Приходится популярно излагать теорию прокатки, калибровку валков, работу и процесс сварочных печей, силовые установки прокатных станов, химический и механический состав, содержание разных металлов, которые прокатываются на прокатных станах завода имени Ильича. Это была большая практическая и теоретическая школа подготовки как для мастеров, так и для меня. И вместе с тем большая материальная поддержка.