Спустя какое–то время появилась Рицпа. Халева с ней не было. Атрет повернулся к ней.
— Где мой сын? — сердито спросил он.
— В безопасном месте, где теплее.
— Один?
— Нет.
Атрету снова стало жарко.
— А кто с ним остался? Сотник?
Рицпа удивленно посмотрела на него.
— За ним смотрит Камелла.
— Камелла. Мать, у которой никогда не было мужа.
Рицпа отвернулась. Атрет схватил ее за руку. Он сразу почувствовал, как она напряглась от его прикосновения.
— Прекрати меня избегать.
— Я вовсе не стремлюсь тебя избегать, Атрет.
— Я же чувствую, как ты сопротивляешься.
Она заставила себя расслабиться.
— Почему ты ушел?
— А по–твоему, я должен был остаться и слушать? По–твоему, я должен был вместе со всеми опуститься на колени? Ты думаешь, я пойду за этим твоим кровавым римлянином?
Рицпа снова сверкнула на Атрета своими темными глазами.
— Он не мой римлянин, Атрет, и мы следуем за Господом, а не за Феофилом.
— Он кормит тебя из рук, как любимое животное.
— У меня на руках был твой сын. Если бы ты сидел рядом со мной, я бы приняла хлеб из твоих рук!
Его сердце забилось сильнее. Он посмотрел в темно–карие глаза Рицпы и увидел в них нечто такое, от чего ему стало теплее. Когда он посмотрел на ее губы, она опустила голову. Он снова рассердился.
— Почему ты все время избегаешь меня? — раздраженно спросил он.
— Я не избегаю.
— Нет, избегаешь. Ты лишила меня возможности быть с моим сыном.
Она снова посмотрела на него, ее щеки побелели от холода.
— Это ты нас избегаешь.
— Мне нет до них никакого дела, — сказал Атрет, резко отвернувшись.
— И до меня тоже, — сказала она. — Иногда я даже сомневаюсь, есть ли тебе дело до твоего собственного сына. Ты любишь его? Или он для тебя просто вещь, которая, как ты думаешь, принадлежит тебе?
— Вы оба принадлежите мне.
— Поостерегись с такими выражениями, мой господин. Ты платил мне по одному динарию в день. Или ты забыл?
Атрету было приятно смотреть, как она сердится, он даже невольно улыбнулся.
— Вот сейчас ты больше похожа на себя. Как огонь. — Рицпа отвернулась, но он снова повернул ее к себе. Схватив ее за плечи, он наклонил к ней голову. — Бери же свой меч, Рицпа. Пусть он пересечется с моим, и посмотрим, что это тебе даст. Давай. Мне так хочется сразиться!
Она ничего ему не сказала, но он видел, какая в ней происходит борьба. Было ясно, что молчала она не от страха, ибо в ее неотрывном взгляде страха не было. Атрет ослабил руки, боясь причинить ей боль. Этого он совсем не хотел.
— Я очень хочу, чтобы ты присоединился к нам и услышал Благую Весть, — сказала Рицпа с раздражающим Атрета спокойствием.