Петр и Варнава бегали неподалеку и играли в какую–то подвижную игру, в которую играли каждый день. «Не поймаешь! Не поймаешь!» — кричал Петр. Бросившись за ним, Варнава задел ногой сложенный канат и, падая, едва не разрушил сделанное Камеллой и Рицпой укрытие.
— Мальчики! — раздраженно прикрикнула на них Камелла.
Иногда их мальчишеский азарт действовал окружающим на нервы, как, например, сейчас, когда шум и топот напугали Халева, и он заплакал. Рицпа взяла ребёнка на руки и стала успокаивать. Что–то упало недалеко от них, и Рицпа подумала: интересно, что сорванцы разрушили на этот раз. Вчера, когда погода была ясной, мальчики бегали взад–вперед и раздражали матросов, путаясь у них под ногами. Когда же Тимон вмешался и сказал, чтобы они играли где–нибудь в другом месте, Петр стал возиться с узлами канатов, которыми был закреплен груз.
— Атрет чем–то напоминает мне отца Лизии, — сказала Камелла, когда мальчики, наконец, убежали на другой конец палубы, — Красивый, мужественный, волевой. Тебе неприятно это слышать? Если не хочешь, я больше не буду говорить о нем.
Рицпа действительно испытывала смущение, но только не знала, что было тому причиной — отец Лизии или Атрет.
— В какой–то степени да, — грустно призналась она. — Хотя не по той причине, по которой ты, наверное, думаешь. Я не сильнее тебя, Камелла.
Камелла с пониманием отнеслась к такому признанию.
— Хорошо, — сказала она и положила свою руку на руки Рицпы. — Если мы будем доверять друг другу, нам будет легче преодолевать наши искушения.
Рицпа засмеялась. Халев смог отползти от женщин на достаточно приличное расстояние. Рицпа взяла его на руки и положила рядом с собой, чтобы он снова мог ползти.
— Когда мы доберемся до Рима, он будет хорошо ползать, сказала Камелла, наблюдая за ним.
— А когда доберемся до Германии, он уже будет ходить.
— Я вижу, ты не хочешь туда.
— А ты хочешь?
— Да, очень. Но больше всего я хочу начать все сначала.
— Ты можешь это сделать везде, Камелла.
— Только не там, где тебе все время напоминают о твоем прошлом и то и дело ждут, когда ты снова оступишься.
Что–то упало на их укрытие, от чего обе вздрогнули. Перед Халевом лежал какой–то тряпичный мяч.
— Опять эти мальчишки, — сказала Камелла, взяв мячик в руки, когда из–за угла появился Петр.
— Это наш мяч, — сказал он, запыхавшись.
— Да, мы знаем. Играйте где–нибудь в другом месте, — раздраженно сказала Камелла, сунув ему мячик обратно.
Петр схватил мяч, и мальчишки скрылись из виду, но слышно их все равно было повсюду.
Погода стала лучше. Петр и Варнава продолжали бегать по палубе, лавируя между людьми, а иногда и врезаясь в них. Капео и Филомен тоже было присоединились к мальчикам, но их отец, Пармена, быстро пресек чересчур шумные игры детей и предложил сыграть во что–нибудь более спокойное. Какое–то время дети сидели тихо, однако вскоре Петр и Варнава снова стали кричать, смеяться и бегать, раздражая как матросов, так и пассажиров, которые не вмешивались только из вежливости. Тимон и Поркия не пытались успокоить детей, даже когда Петр сбил с ног Антонию.