Но еще большее беспокойство охватывало ее при виде каждой деревни, каждого городка. Она боялась, что он скажет, что не намерен везти ее дальше. Комфортное путешествие в карете сделало ее отчаянной трусихой. Мысль о том, что придется снова остаться без защиты, наполняла ее ужасом, и она отгоняла ее. Она уже думала, сможет ли унижаться и умолять его, когда он наконец объявит, что высаживает ее, и поняла, что сможет. Но пока это было не нужно. Он ничего не сказал ни утром, ни днем, когда они останавливались, чтобы поесть и сменить лошадей. И он сам провожал ее после этого к карете, словно вообще не собирался бросать ее. Может, ему самому не хочется напоминать о том, что пора расстаться, и он ждет, чтобы она первой завела разговор. Но она этого не сделает, как бы невежливо это ни выглядело.
Боже, пусть он провезет ее немного дальше. Совсем немного.
Он болтал с ней весь день. Она рассказала о своем детстве и отрочестве, о матери и отце. Рассказывая, она припоминала детали и события, о которых не думала долгие годы. Она почти успокоилась, вела себя более оживленно, чаще улыбалась, даже смеялась. Но потом вдруг вспоминала, где находится, беспокойно смотрела на него и спрашивала, не утомила ли его. Но он каждый раз просил продолжать.
Она обсудила с ним несколько пьес – Шекспира, Шеридана и Голдсмита. Когда он спросил, не связана ли она с театром, ей пришлось признаться, что она ни разу не видела театрального представления, хотя мечтала попасть в Лондон, где идут лучшие спектакли. Единственное ее столкновение с театром и актерами ей не хотелось вспоминать, хотя они были очень добры, поэтому она была рада, что он не расспрашивает дальше.
Он улыбнулся, когда она сказала ему, что только читала пьесы и не видела ни одной постановки. Наверное, он считает ее простушкой. И он прав. Она и есть простушка. Она не будет притворяться, чтобы выглядеть более искушенной в его глазах. Похоже, она ему нравилась такой, какая была. Он мало рассказывал о себе, но проявлял интерес ко всему, что говорила она. Его глаза часто улыбались.
Она вдруг сообразила, что до сих пор он ничего не рассказал о себе.
– Ну, мисс Грей, – сказал он наконец, в то время как она старалась не замечать, что день уже давно перешел в вечер, а вечер постепенно превращался в ночь, – вот и новая ночь встретила нас.
– Да, сэр.
Она посмотрела на него и постаралась задержать взгляд. Она знала, что смотрит на него умоляюще, но у нее уже не осталось гордости, чтобы смотреть по-другому.
– Кучер остановится у следующей гостиницы.