Значит, она любила его все это время?
Последняя стена, которую он возвел вокруг своего сердца, рухнула. Он не мог больше обманывать самого себя.
Как Скарлетт ожила с ним, так и он ожил с ней. Как он стал ее первым и последним мужчиной и любовью, так и она стала для него первой и последней. Единственной.
Гигантская волна чувств, поднявшаяся в душе, грозила его затопить.
Дрожащими руками Райден попытался приподнять ее голову:
– Скарлетт, любимая, пожалуйста, позволь мне…
Она продолжала прижиматься к его груди, в которой оглушительно билось сердце.
– Но я поняла, что обязана устранить грозившую тебе опасность, не тогда, когда влюбилась. С первого момента нашей встречи я осознала, что ты не мерзавец и не преступник, к которым меня всегда подсылали, и что ты заслуживаешь большего. У тебя было благородное сердце. Ты заставил меня возненавидеть мою жизнь и начать все с чистого листа. Благодаря тебе я сейчас работаю в ЮНИСЕФ.
Скарлетт наконец подняла голову, и Райден почувствовал, что его ударили в сердце. Ее глаза. Боже, ее глаза!
В них плескались эмоции. Словно все, что Скарлетт скрывала от него и остального мира, вдруг отразилось в них. Он чувствовал, что тонет в сапфировых озерах.
Она дотронулась до его волос дрожащими руками.
– Я узнала, что твоя судьба похожа на мою, но ты бежал, тогда как я не решалась на это. Твоя защита стала для меня важнее всего.
Она лихорадочно погладила его по лицу, груди, плечам, словно желая удостовериться, что он здесь, целый и невредимый, и что она спасла его.
– Чтобы защитить тебя, я должна была сбить Медведева со следа.
– Почему ты не рассказала мне все? Я бы разобрался с Медведевым и помог бы тебе бежать из Организации.
Судя по выражению ее лица, такой вариант она даже не рассматривала.
– Ты боялась, что я накажу тебя, если узнаю правду?
Об этом она тоже не думала.
– Я боялась, что ты начнешь охотиться за Медведевым, а я не могла допустить, чтобы ты рисковал собой. Он был непредсказуемым монстром.
У Райдена исказилось лицо.
– Разве ты знала обо мне не достаточно, чтобы понять, что твои тревоги напрасны? Или ты думала, что я не стану тебе помогать?
– Меня волновала только твоя безопасность. К тому же я не хотела, чтобы ты узнал правду обо мне. Я собиралась остаться для тебя той женщиной, которой ты безоговорочно доверял и которую желал. Мне была невыносима мысль о том, что вместо доверия и страсти я увижу в твоих глазах презрение. Я мечтала, чтобы у тебя остались хотя бы хорошие воспоминания. Месяцы, проведенные с тобой, значили для меня больше, чем что-либо.