— Да ведь уже почти семь часов: тебе не так уж долго осталось ждать.
Ответив на просьбу больной таким необыкновенно любезным образом, мистер Хэйр снова покинул комнату и захлопнул дверь. Он не говорил зло или грубо, а просто с безразличием. Но прежде чем в воздухе растаял смиренный вздох миссис Хэйр, дверь снова отворилась, и в нее опять просунулся соломенный парик.
— А впрочем, можно выпить чаю и сейчас. Сегодня будет чудесная лунная ночь, и мы пойдем с Пиннером к Бьючемпу выкурить по трубочке. Распорядись насчет чая, Барбара.
И вот, наконец, чай был подан и выпит, и судья отправился к мистеру Бьючемпу, эсквайру, вместе с мистером Пиннером, который позвал его от калитки. Мистер Бьючемп вел сельское хозяйство на значительной площади и одновременно явился агентом лорда Маунт-Северна, или управляющим Ист-Линна. Его дом находился выше по дороге, чуть подальше Ист-Линна.
— Я так замерзла, Барбара, — поежилась миссис Хэйр, глядя на судью, удалявшегося по дорожке из гравия. — Как ты думаешь: твой отец не счел бы это глупостью, если бы я приказала слугам разжечь огонь?
— Пусть разожгут, если тебе этого хочется, — ответила Барбара, потянув за шнур звонка. — Папа, так или иначе, ничего об этом не узнает, поскольку вернется домой после того, как мы уляжемся спать. Джаспер, мама замерзла и просит разжечь огонь.
— Побольше веток, Джаспер, чтобы разгорелись побыстрее, — сказала миссис Хэйр, умоляюще, словно ветки принадлежали Джасперу, а не ей.
Когда разожгли огонь, миссис Хэйр придвинула свое кресло к камину и поставила ноги на каминную решетку, чтобы согреться. Барбара, по-прежнему апатичная, вышла в холл, сняла с вешалки шерстяную шаль, набросила на плечи и вышла наружу. Она прошлась по прямой и аккуратной дорожке и остановилась у железной калитки, глядя на дорогу, абсолютно пустынную в этом месте в столь поздний час. Вечер был спокойным и приятным, хотя и слегка прохладным для начала мая, и на небе уже показалась луна.
— Когда же он вернется домой? — прошептала она, прислонившись головой к калитке. — Ах, что за жизнь была бы без него? Как мне грустно все эти дни! Зачем же он поехал, и что удерживает его там? Корнелия говорила, что он уехал всего на день.
Заслышав слабый звук приближающихся шагов, Барбара слегка отступила назад и спряталась под деревьями, не желая попадаться на глаза случайному прохожему. Но, по мере приближения этих шагов, с ней произошла внезапная перемена: глаза ее загорелись, на щеках вспыхнул румянец, и она затрепетала от восторга каждой жилкой, ибо слишком хорошо знала и любила их. Снова осторожно взглянув поверх калитки, она оглядела дорогу. Высокая фигура, чей рост и мощь были полны грации, о которой сам ее обладатель и не подозревал, стремительно приближалась к ней по направлению от Ист-Линна. Она снова отпрянула: истинная любовь всегда робкая, и, каким бы ни были прочие душевные свойства Барбары Хэйр, по крайне мере ее любовь была истинной и глубокой. Но вместо того, чтобы открыть калитку характерным уверенным и быстрым движением, обладатель этих шагов, казалось, миновал ее, даже не повернув к ней. Сердце Барбары оборвалось, она снова подкралась к калитке и бросила поверх нее тоскующий взгляд.