— Я принес большую часть денег банкнотами, — сказал он. — Ему будет легче нести их, нежели золотые монеты.
Ответом ему был благодарный взгляд миссис Хэйр, которая обеими руками сжала руку м-ра Карлайла.
— Арчибальд, я должна увидеть моего мальчика; как это устроить? Выйти мне к нему в сад, или же ему можно прийти сюда?
— Я полагаю, он может прийти сюда; вы же знаете, как вам вреден ночной воздух. Как насчет слуг?
— Похоже, все складывается благоприятно, — сказала Барбара. — Сегодня день рождения Анны, поэтому мама попросила меня отнести на кухню пирог, бутылку вина и попросить их выпить за ее здоровье. Я заперла дверь и сказала им, чтобы устраивались поудобнее: мы позвоним, если нам что-либо потребуется.
— Тогда все в порядке; — заметил м-р Карлайл, — и Ричард может войти.
— Пойду выясню, пришел ли он, — сказала Барбара.
— Останься здесь, Барбара, я пойду сам, — прервал ее м-р Карлайл. — Когда увидишь, что мы поднимаемся по дорожке, открой нам дверь.
Барбара тихонько вскрикнула и, задрожав, вцепилась в руку м-ра Карлайла:
— Вот он! Видите: вышел из-под деревьев, как раз напротив окна.
М-р Карлайл повернулся к миссис Хэйр.
— Я не сразу приведу его. Раз я пришел переговорить с ним, нужно сделать это сразу, чтобы я мог вернуться домой, к судьям, и задержать там мистера Хэйра.
Он вышел из дома, достиг рощи и углубился в нее; прислонившись спиной к дереву, его ожидал Ричард Хэйр.
Под одеждой батрака и жгучими черными бакенбардами скрывался голубоглазый, белокурый молодой человек приятной наружности, хрупкий, среднего роста, и такой же кроткий и нежный, как его мать.
В ней эта мягкая кротость характера воспринималась как благородная черта, в Ричарде — скорее как заслуживающая презрения слабость.
В детстве его прозвали «Диком-листком», и, если человек, новый в тех местах, интересовался причиной такого прозвища, ему отвечали, что, как ветер качает листья, так всякий может помыкать этим мальчиком, который никогда не сумеет настоять на своем. Короче говоря, Ричард Хэйр, хотя и был натурой доброй и любящей, не обладал избытком того, что люди называют умственными способностями. Конечно, он обладал некоторым умом, но не слишком острым.
— Мама выйдет ко мне? — спросил Ричард, обменявшись несколькими фразами с м-ром Карлайлом.
— Нет. Ты пойдешь в дом. Твой отец ушел, слуги закрыты на кухне и не увидят тебя. Хотя если бы и увидели, не узнали бы в этом наряде. Роскошные бакенбарды, Ричард!
— Тогда пойдемте в дом. Я сам не свой, пока не уберусь отсюда! Деньги готовы?
— Да, да. Но, Ричард, твоя сестра говорит, что ты хотел поведать мне, что же на самом деле случилось в ту страшную ночь. Тебе лучше рассказать об этом здесь.