— Нет уж, уволь! Это не слишком приятные воспоминания.
— И тем не менее, — спокойно сказал м-р Карлайл. — Мне стало известно, хотя об этом ни слова не было сказано на следствии, что Ричард Хэйр разговаривал с тобой в лесу, спустя несколько минут после того, как произошло убийство. Так вот…
— Кто тебе сказал об этом? — перебил его Бетель.
— Это неважно. У меня надежный источник информации.
— Да, он действительно говорил со мной. Я не рассказал об этом, поскольку не хотел усугублять его и без того тяжелое положение. Он в самом деле заговорил со мной, причем был просто вне себя от возбуждения.
— И спросил, не видел ли ты, как воздыхатель Эфи бежал от коттеджа. Некто по фамилии Торн.
— Смысл вопроса был именно такой. Торн, ты говоришь? Да, пожалуй, он произнес именно это имя. Мне показалось, что он или сошел с ума, или притворяется.
— Послушай, Бетель, я хочу, чтобы ты ответил мне честно. Вопрос этот никоим образом не повлияет на твою судьбу, но я должен знать, видел ли ты, как Торн выходил из коттеджа.
Бетель покачал головой.
— Я не знаю никакого Торна, и я не видел никого, кроме Дика Хэйра. Хотя целая дюжина Торнов могла бы выскочить из коттеджа и не быть замеченной мною.
— Ты слышал этот выстрел?
— Да, но я ничего дурного не подумал. Я знал, что Локсли тоже на охоте, и думал, что это стрелял он. Я побежал к коттеджу, пересек тропинку и углубился в лес по другую сторону от нее, и вскоре на меня налетел перепуганный до смерти Дик Хэйр и спросил меня, видел ли я, как Торн выходил из коттеджа. Торн — именно это имя он произнес.
— Так ты не видел его?
— Я видел только Дика, если не считать Локсли. Мне казалось, больше никого вокруг не было; я и сейчас так думаю.
— Но Ричард…
— Послушай, Карлайл, я не хочу ни единым словом навредить Дику Хэйру и бесполезно толкать меня на это.
— Я не хочу, чтобы ты кому-либо навредил, особенно Ричарду Хэйру, — ответил м-р Карлайл, — и я хотел бы помочь Ричарду, а не причинить ему зло. У меня есть основания полагать, неважно почему, что убийство совершил не Ричард Хэйр, а кто-то другой. Не можешь ли ты пролить свет на это дело?
— Увы, нет. Я всегда считал, что жалкий, нерешительный Дик не может быть чьим-то врагом, разве что своим собственным; но ничего нового об этой ночи я сообщить не могу. Меня и веревкой было бы не затащить на следствие, чтобы давать показания против Дика; вот почему я был признателен Локсли за то, что он не обмолвился обо мне. Как, черт возьми, это стало известно потом, я не знаю, но дело не в этом: мои показания не способствовали вынесению вердикта. Кстати, Карлайл, как тебе стало известно, что Ричард Хэйр разговаривал со мной? Я не говорил об этом ни одной живой душе.