– Двое всего и валяются. Баб вперед выложили – на совесть давят. Пацанов-то других уже утащили, так оно вроде бы страшнее выглядит. Мол, только мирняк и пострадал. Типа – а их-то за що?
– Вы думаете, что кто-то этим руководит?
– И к бабке не ходи. Просто так, за полчаса, поднять такую кучу народа? Вот уж фигушки… есть тут какая-то падла, нюхом чую!
– Брат погибшего вора?
– Рылом не вышел. Уровень у него не тот, это я точно говорю. Сотник… выше головы не прыгнет. Да и не поддерживал он своего младшего, это-то я точно знаю.
Нашу группу поддержки я остановил за пару километров, не доезжая вышки. Не время… пусть разбираются атаманы, им за это деньги плачены!
Кстати, на вышку и смотреть не хотелось.
Как рабочий объект она была потеряна однозначно.
Исковерканные взрывами, оплавленные стены и разрушенное оборудование – проще все заново построить. Свою ярость на невинном строении народ выместил очень уж рьяно. В толпе виднелся и орудийный ствол, вот, значит, отчего столь велики разрушения… Просто гранатометами такого не наворотить.
И этот самый ствол сейчас недружелюбно посматривал в нашу сторону. А вот это – плохо! Никакая броня, ни на каком джипе, от орудийного снаряда не спасает даже и теоретически. Если и просто рядом рванет – так и то мало не будет.
Но Панас этого словно бы и не замечал. Уж в чем – а в личной храбрости главгангстеру не откажешь!
Будто бы и не слыша возмущенных криков толпы, не замечая направленных в нашу сторону стволов, он вышел вперед и подойдя к лежащим на земле телам, снял с головы шапку.
Поклонился.
– Так що, громадяне, говорить будем? Или задарма воздух криками сотрясать продолжим?
Толпа отвечает ему глухим ворчанием.
– Так я не понял – що, никто ничего сказать не может?
Раздвинув первые ряды, выдвинулся навстречу ему коренастый седоусый мужик.
– Ну – вот я!
– Здоров будь! – наклоняет голову Панас. – Гутарь!
– Кто за все это отвечать будет? – делает жест рукою в сторону мертвых тел представитель толпы.
– А ты как полагаешь? Кто должон за такие вещи ответить?
– Дак, вестимо кто! – кивает в мою сторону седоусый. – Их игрушки – с них и спрос!
– Лады… – соглашается главгангстер. – У тоби, дядьку, своё хозяйство е?
– А як же!
– Поди, и собака имеется… – продолжает вопросы Панас.
– Так и не одна же!
– А зачем она тебе?
– Это, как это? – удивляется переговорщик. – Вестимо зачем – чтобы всякая шелупонь не залазила.
– То есть, ежели такая собака кого порвёт…
– Тудыть ему и дорога! – соглашается седоусый.
– А вот тута, за проволокой, ихняя собака сидит… – ехидно прищуривается атаман. – И кусать могет основательно, вон – даже и таблички висят для совсем тупых! То бишь – твоей собаке кусаться можно и нужно, а этой?