Запоют колеса.
Застучат колеса, буксов сверки,
То не я, не я... Я что? Комар.
Мама моя, левая эсерка,
Мудро померла еще сама.
Рать конвойных, гарных, прыщеватых,
Размещала их гуртом, зараз,
И хозяйственно увещевала:
«Тихо! Вот вам веник, таз.»
Дрогнул поезд, дернулись вагоны.
Все затосковали, в окна глядючи.
«На восток за что, за что их гонят,
То колеса, — за которых дядечек?»
Опечален был товарищ Сталин:
Кое-кто, мемории творя,
Ненаучно роль его представил
В незабвенные дни Октября.
Те ж, кто историческую истину
Исказил... Но вот гудок опять.
«Костик, там с веревки…
куртку... выстиранную...» —
Крикнуть силится мальчонке мать.
И стучат, стучат колеса долго...
Ночью, с досок, шепоток бессонный.
Да порой схоронят у пригорка
Трупик чей-то, вовсе невесомый
И все тянется в снега большие,
Вдаль состав, на вышке пулемет..
Голосами бабьими Россия
Из вагонов каторжных поет.
1957.
Умирают раньше всех
Самые светящиеся, лучшие!
Хамства, лжи вся эта карусель
Их сильнее мучает.
Те, что не жалели для других
Молодой души своей и доблести.
Жизнь в ответ и убивает их
По закону подлости.
В мире тлей и мире комарья
Тлеющий преуспевает рьяно.
А кто так и светится, горя,
Тот сгорает рано.
Звонкий жар их, золото души
Разбирают (втихаря, в сторонке)
Разная элита, торгаши —
На зубов коронки.
И они сгорают на кострах,
Их подстерегает глаз прицельный,
Так у соболя — кто главный враг?
Это мех его же
Драгоценный.
1977.
Очередь перед кассой движется.
Очень стар, плесневело сер,
Персональный пенсионер
Подает свою плотную книжицу.
Свой почетный документ
Протянул он без промедления,
Как показывал раньше, в момент,
КГБешное Удостоверение.
Он купюры пересчитал,
Прячет книжку в обложке твердой, —
Старый стражник с квадратной мордой,
Что расстреливал и сажал.
Деньги с книжкой вовнутрь сует.
Прикрывает бровастая вата,
Как он щурится нагловато
На уныло сутулый народ.
И не спросит никто мордастого
Ни о чем. Я не сплю по ночам:
Как вы смеете, государство,
Дань почета платить палачам!
1979.
БредовЫе контуры грядущего!
Пролегла сквозь гиблые места
Магистраль болотами и пущами,
Как по голому рабу рубец хлыста.
Ночь в огнях, плакатами унизана,
Новый мир возводят все скорей —
На великих стройках коммунизма
Узники фашистских лагерей.
Тыщами ложась от стуж лихих,
Летом в гнили, глине по колени,
Стройка на века, для поколений.
Только неизвестно, для каких.
Рушатся боры, скрежещут гусеницы
Тракторов... И лишь, невдалеке,
Как снежинка, бабочка капустница
Нежится на смоляном пеньке.
1979.
«Москва, Мавзолей, Ленину»...
Телеграмму отправьте скорей!