Брат умер через три дня после рождения ее сына. Во сне у него остановилось сердце – сказалось многолетнее употребление алкоголя и наркотиков. Она даже не пришла попрощаться с ним – все боялись, что от стресса у нее пропадет молоко, и отговорили ее ехать из роддома на похороны.
Брата похоронили, Ксения была занята заботами о ребенке. Через два года появился второй сын. Жизнь шла своим чередом. Дети подрастали, хлопот по дому становилось меньше. Внезапно Ксения с отчаянием обнаружила, что ничего не закончилось. Она чувствовала себя пустой, выпотрошенной, грязной куклой, которая только делает вид, что ей хорошо. Возвращались воспоминания – страшные, отвратительные, в которых она была беспомощной жертвой насилия. И Ксения стала «лечить себя» – раз в месяц она уходила «переночевать у подруги». Оставив мужа с детьми, женщина отправлялась в ночной клуб или ресторан, знакомилась с мужчиной и ехала к нему домой. Она рисковала подобным образом несколько лет – соблазняя, бросая, чувствуя себя в эти моменты живой и сильной… Именно такое поведение привело ее в психологию – она несколько раз была на грани того, что муж обнаружит ее похождения. Ксения пыталась объяснить себе свои действия, но все же решила обратиться к специалисту.
За эти годы ей удалось многое понять: и собственное рискованное поведение, в котором она «контролировала» весь процесс – сама выбирала мужчину, соблазняла его и бросала, отыгрывая силу как противоположность своему беспомощному состоянию в моменты насилия; и сложности в отношениях с мужем, который был хорошим, но эмоционально отстраненным человеком; и разочарование в религии и агрессивное неверие в Бога, который, по ее мнению, оставил ее в трудный момент.
Но то, что ей никак не удавалось пережить, – это отношение к ней матери. Ксения до сих пор страшно злится и обижается на маму за то, что та не поддержала ее в сложный период жизни, а отправила к подруге с целью сохранить тайну. Именно материнское послание – «раз ты не девственница, значит, ты страшная грешница и не заслуживаешь зашиты и любви» – привело к пренебрежительному отношению к себе и к тому, что Ксения не стала защищаться от насилия со стороны брата. Ощущение, что матери никогда не было важно, что с ней происходило, а главным были лишь формальные моменты и «чтобы все было тихо», сформировали у девушки жертвенное поведение и неспособность постоять за себя.
Работа в групповом формате позволила Ксении «высказать» матери все, что она много лет хранила в своей душе. Трогательное прощание с братом, возможность говорить с матерью с позиции взрослой женщины помогли ей пережить ту боль, которую она несла в душе много лет, и наконец осознать, что она была всего лишь 14-летней изнасилованной девочкой; юной девушкой, которая стала жертвой маньяка; дочерью, которая боялась попросить у родителей зашиты, когда ее насиловал и душил родной брат. Ксении предстоит еще долгий путь, особенно в области сексуальных отношений с незнакомыми мужчинами, но она уже может открыто говорить одну прекрасную фразу: «Я – взрослая, и я – не жертва».