– То же самое и сейчас. Взрослым живется свободнее.
– Я спряталась в фургоне грузовика, который привозил продукты. Не заметила, что залезла в рефрижератор; к тому времени, как я выбралась оттуда, я чуть не замерзла до смерти. – При одном воспоминании об этом у нее до сих пор коченеют пальцы. – Шериф Карвер-старший был в «Новых устоях» частым гостем, поэтому я понимала, что к нему обращаться за помощью нельзя. Я голосовала на шоссе и постаралась отъехать подальше, туда, где о «Новых устоях» не слыхали.
– От твоих рассказов волосы дыбом. – Холт резко выдохнул. – Ты подвергалась опасности. – Он снова вздохнул. – Ну, а потом? Тебе ведь все-таки пришлось обратиться в полицию? Неужели они ничего не сделали, не начали расследование?
– С полицией я не связывалась. Я боялась, что меня снова отдадут отцу и дяде… – А вначале она ставила перед собой единственную цель: выбраться. Ей не хватало жизненных навыков на что-то большее, ее гнал прочь инстинкт самосохранения. – Я встретила одну добрую женщину, которая передала меня своим знакомым, супружеской паре. В конце концов меня отвезли к тетке.
– Твоя мама в самом деле умерла?
– Да. – Больше всего Линдси жалела о том, что не успела сбежать вовремя и так и не повидалась с мамой. – Я поселилась у тетки, которая научила меня всему, что мне нужно было знать. Она достала мне новые документы и несколько лет прятала меня.
Ради нее тетя Хлои многим рисковала. В обмен она заставила Линдси пообещать, что та больше не приблизится к отцу. Когда в прошлом году тетя погибла в автокатастрофе, у Линдси не осталось никого из близких.
– Несколько лет назад отец погиб в перестрелке милях в ста отсюда. «Новые устои» вступились за какого-то типа, у которого были неприятности с ФБР. – Новость ей без всяких эмоций сообщила тетка. Тогда Линдси поняла, что не может жалеть отца.
– Прими мои соболезнования. – Холт снова поцеловал ее в затылок.
Ей стало тепло и приятно. В его голосе она не слышала ни жалости, ни осуждения. Просто мягкое понимание.
– Что, неплохой у меня генофонд?
– Ты не отвечаешь за своего отца. – Рука Холта переместилась выше, под ее грудь. – По-моему, ты просто чудо.
– Знаешь, чего мне сейчас больше всего хочется? Перевернуться к тебе лицом…
– Спи давай. – Он тяжело вздохнул.
Линдси тоже вздохнула. Конечно, он прав.
Когда она наконец проснулась, Холт был рядом. Он по-прежнему обнимал ее. Потом он встал и пошел в душ, а она перевернулась и зарылась лицом в его подушку. Приятно было вдыхать его запах.
Холт ушел, объяснив, что его ждет работа в «Новых устоях». Там устроят нечто вроде поминальной службы по Гранту, и ему необходимо помочь с приготовлениями.