Решив решать проблемы по мере их поступления, я направилась в душ. Уже стоя под горячими струями воды, я оцепенела. Вчера, из-за обилия событий и эмоций, я совсем упустила из виду факт, что вчера мы занимались незащищённым сексом. Осознав это, я принялась лихорадочно подсчитывать степень риска. Мои подсчёты давали надежду, что эта беспечность не будет иметь последствий. Но всё же надо подстраховаться. Если ещё не поздно. А если поздно? Что тогда? Боже… И снова я решила пока не думать об этом. Нужно попасть домой и принять таблетку экстренной контрацепции, они, вроде, действенны в течении суток… Или у Адриана спросить? С таким количеством любовниц у него должно быть что-то подобное, так, на всякий случай. Нет. Чёрт. Я и без этого не знаю, как и о чём с ним разговаривать.
Выбравшись из душа, я насухо вытерлась и оделась. За это время я приняла решение переговорить с Джонсоном, а потом заехать домой. Я нашла мужчину на кухне. Он что-то сосредоточено печатал на ноутбуке и попивал кофе. Похоже, сон пошёл ему на пользу. Но несмотря на это, он всё равно выглядел неважно. По-прежнему болезненно бледный и какой-то мрачный.
— Э-э… Доброе утро, — промямлила я неуверенно. Подняв голову, Адриан вперил в меня взгляд арктических глаз. Несколько секунд мужчина пристально рассматривал меня, а потом криво усмехнулся.
— Доброе. Должен признать, я удивился, обнаружив утром тебя в своей постели, — произнёс он ровно. — Я так понимаю, тебе вчера понравилось? Хочешь остаться? Так я не против. В этой квартире найдётся масса поверхностей, на которых я не против тебя разложить. — И пусть я ожидала чего-то подобного, но всё равно душу царапнуло болью. Стиснув зубы, я молча проглотила обиду и продолжала молчать, ожидая, когда заготовленный для меня поток гадостей иссякнет. — А, я понял, тебя заводит грубость, — продолжал он изгаляться. — Тебе нравится это и в постели, и в жизни. Ведь когда я обращался с тобой, как с куском грязи, ты была куда покладистей. Вчерашний вечер только подтверждает это. Что же, крошка, я к твоим услугам. Как захочешь, чтобы тебя жёстко оприходовали, — обращайся. А сейчас можешь быть свободна.
Я слушала и не верила своим ушам. Любые доводы разума о том, что это всё специально, мало помогали. Горло свело спазмом, в глазах появилась неприятная резь. Больно. Хотелось реветь. Его слова были такими беспощадными и жестокими, что я ощутила себя до невозможности жалкой. А потом разозлилась. Я не жертва, и слова его — лишь попытка ударить побольнее. Сюда я пришла, чтобы вытащить его из дерьма, в которое он влип, потому, что люблю его. Я больше не хочу быть безвольной жертвой, не собираюсь закрывать глаза на неприятные мне вещи. Поэтому я подошла к Адриану, стоящему и кривящему губы в ядовито-насмешливой улыбке, и залепила ему хлесткую пощёчину.