— Родная, тебе сейчас страшно и этот страх не пройдёт сам. Только тебе под силу побороть его. Ты страстная и чувственная женщина, я знаю это, как никто другой. Пора тебе вспомнить об этом, ты так не думаешь? — спросил Адриан заглядывая мне в глаза.
— Не могу, — прошептала я обессилено.
— Можешь, я в тебя верю. Но если станет не под силу, просто скажи мне. Я тебя не обижу. Ты веришь мне? — нежно поинтересовался Адриан.
— Да…
Никогда в моей жизни у меня не было такой долгой прелюдии. Он ласкал меня нежно, умопомрачительно чувственно, медленно, но настойчиво преодолевая моё сопротивление. Заставляя тело, для которого само понятие «мужчина» было синонимом зла, отзываться на ласки. Мне сложно было в это поверить, но Адриану удалось разжечь страсть, на которой я давно поставила крест. Я плавилась в его руках, вспыхивала от прикосновений мягких губ. Но когда он одним толчком оказался внутри, кошмар вернулся. Обрушился на меня словно цунами. Я снова видела перед собой лицо насильника, искаженное животной похотью. И я закричала, забилась раненой птицей в его руках.
— Криста, родная, посмотри на меня! — донеслось до меня сквозь пелену ужаса, — Это я. Криста, я никогда не сделаю тебе больно. Посмотри же на меня!
И я смотрела. Тонула в голубых, как небо, глазах. Кошмар рассеялся, оставляя после себя уродливый осадок.
— Я люблю тебя, — прошептал мужчина и снова толкнулся внутри меня.
Такого у меня не было и, наверное, не будет никогда. Он двигался плавно и размеренно, не разрывая зрительного контакта. Глаза в глаза. И столько нежности, любви и обожания было в его взгляде, что из глаз брызнули слёзы счастья. С этими слезами изнутри словно выходили горечь и грязь, пропитавшие меня. Он был моим мужчиной. Моей панацеей или моей погибелью. Моим Раем и Адом. Без него меня просто нет. Происходящее было больше чем секс, сильнее, чем просто любовь. Единение не только тел, но и душ. Мы дышали в такт, сердца бились в унисон. Пусть я так и не смогла достичь оргазма, я была безмерно счастлива.
После той ночи в нашу жизнь вернулись радости интимной жизни. В начале было не просто. Насилие заставило меня разлюбить собственное тело. Но Адриан каждый раз, порой по нескольку раз в день, доказывал мне, что оно восхитительно. Он терпеливо учил меня любить своё тело, чувствовать его, получать удовольствие и доставлять его ему. И надо сказать, учителем любимый был отменным. Большой опыт и полное отсутствие скромности в сексе делали своё дело. Он иногда такое вытворял, что и вспоминать стыдно. Но параллельно с радостями секса, он вбил в мою голову понимание, что всё происходящее в спальне за закрытыми дверями, при условии, что доставляет партнёрам удовольствие, прекрасно. В таких вопросах, по его убеждению, просто нет места такому понятию, как стыдно.