Расположившись перед телевизором и большой упаковкой шоколадного мороженного, я во всю пыталась погрузиться в незамысловатый сюжет фильма, шедшего по одному из каналов, как раздался звонок в дверь. Наверное, соседка — древняя старушка. Опять скорее всего у неё что-то случилось. Распахнув дверь, я почувствовала, как меня просто-таки приморозило к месту.
— Да вы издеваетесь! — прошипела я яростно. — Сегодня что, День Подлой Твари? Впрочем, не важно. Твоя любовница здесь больше не живёт.
Стоящий на пороге Адриан, чуть прищурился, но не стал никак комментировать мои нападки.
— У меня кое-что есть для тебя, — вместо этого сказал Джонсон и протянул мне довольно объёмную папку. — Ты как магнит притягиваешь к себе мразей и неприятности, Криста. Думаю, ты найдёшь занимательным, содержимое этой папки.
От возмущения я не могла даже вздохнуть. Даже не посчитал нужным извиниться за блядство, которое я наблюдала вчера вечером! При этом, он ещё судит моё окружение!
— А началось всё с того, что когда-то в мою жизнь влез самонадеянный ублюдок, — ядовито огрызнулась я. — И с тех пор всё идёт через одно место.
Адриан стоически молчал, разглядывая моё лицо, избегая встречаться со мной глазами. И снова цунами из боли, обиды и ненависти захлестнуло меня. Мне до крика захотелось с тереть это спокойствие с его физиономии, вернуть ему хотя бы малую часть той боли, что он причинил мне. Только вот я не знаю, как. Можно ли причинить боль человеку без сердца и души?
— Как ты смеешь судить окружающих, когда сам являешься конченой мразью? — процедила я сквозь зубы. — Как ты посмел явиться сюда, ко мне, после вчерашнего? Или, по-твоему, ты не сделал ничего особо страшного?! — я распалялась и громкость моего голоса росла. — Ты хоть понимаешь насколько ты омерзителен? Нет? Ты трахнул мою подругу! Мою подругу, Адриан! И после этого смеешь являться и что-то, про кого-то говорить?
— Она никогда не была твоей подругой! — неожиданно закричал он мне в лицо. С его собственного наконец исчезло выражение безмятежного покоя. Оно исказилось, словно от невыносимой муки. — Её даже зовут иначе! Она наёмница, заданием которой была слежка за тобой! Она, не моргнув глазом, ни на секунду не усомнившись, потащила меня в постель. Подруга бы так не поступила!
Он тяжело дышал. Руки сжаты в кулаки, будто пытается себя от чего-то сдержать. Глаза пылают гневом и непонятным мне отчаянием. Он прав, только чем он лучше Лии? Его слова заставили меня насторожиться, появился интерес к содержимому папки.
— Ты прав, но ты ничем не лучше её, — с горечью констатировала я. — Ты знал о том, кто она мне, ты знал, как мне будет больно, ты всё знал! И всё равно трахнул её! Скажи, Адриан, ты специально, да? За что ты меня так ненавидишь? Почему стремишься сделать как можно больнее?