За всё это время никто не произнёс ни слова. Мы оба задыхались. Меня била крупная дрожь, тело охватила восхитительная слабость, которая бывает только после отменного секса. Адриан прислонился влажным лбом к моему, силясь перевести дыхание, он тоже мелко дрожал в моих объятиях. Потом отстранившись, он натянул шорты и, взяв свою рубашку, вытер следы семени с моего бедра. И тут наконец я очнулась. Пришла в себя. Осознала, что мы только что сделали.
После такого ядерного взрыва обязательно придёт апокалипсис. От этого никуда не деться, как бы не хотелось. Я взорвала бомбу и теперь мне расхлёбывать все последствия.
Предательство всегда ранит, заставляет ненавидеть человека, который это сделал. А что делать, если это ты сам? У меня было именно это ощущение. Я предала саму себя. Отвращение к себе мешалось с ненавистью к моему любовнику, пробуждая ещё большую ненависть к себе. Мне перестало хватать воздуха, ужас произошедшего неподъёмным грузом обрушился на меня, раздавил. Разум не успевал за телом, потому моя рука взлетела в воздух. Мне хотелось с тереть с его лица это выражение спокойствия и блаженства, заставить ощутить хоть толику той боли, что рвала меня на части. Он не дал.
— Нет, — мягко, но властно произнёс Адриан, а потом поцеловал костяшки моих пальцев.
— Ненавижу! — процедила я сквозь зубы, ощущая позорные слёзы на щеках. Снова замахнулась, чтобы ударить его, и снова он перехватил мою руку.
— Криста, успокойся! Послушай меня! — в голосе Джонсона слышалась непонятная мне мольба.
Только я не хотела слушать. Меня душили злость и унижение. Все оттенки самых разных негативных, разрушительных эмоций разрывали моё сознание, но одна преобладала над всеми ненависть. К нему, к себе. Ко всему и всем.
— Ты ведь этого хотел? Об этом мечтал, да? Так можешь праздновать. Радуйся, ты победил. Ты трахнул меня, как того и хотел, — шипела я, размазывая сопли и слёзы по лицу. — Но если ты ещё раз подойдёшь ко мне, я убью тебя! Вырву твоё чёрное, гнилое сердце!
С этими словами, я уже успевшая поправить на себе одежду, бросилась бежать прочь. Вслед мне раздавались окрики, Джонсон звал меня, но я лучше бы умерла, чем обернулась. Сама не знаю, как я попала в номер отеля.
До боли и красноты тёрла мочалкой кожу в душе, желая смыть не то что следы, воспоминания о произошедшем. Меня по-прежнему била крупная дрожь. Мне было так плохо, что несколько раз в голове даже проскочили мысли о смерти.
Всё, чем я так долго жила, в чём убеждала себя день изо дня, полетело ко всем чертям, обнажая уродливую истину — я зависима от него. Адриан Джонсон — тяжёлый наркотик. Я приняла дозу и наступило отрезвление, а за ним ломка. Душа и сердце, каждая частичка агонизировала, неистово вопила от неимоверной горечи. Невольно нахлынули воспоминания прошлого. Воспоминания, где мы были вместе, и я думала, что счастливы. Я была, это точно. А потом… Потом всё закончилось. В мою жизнь ворвалась реальность, заставив снять розовые очки и увидеть Адриана настоящим, таким, какой он есть без прикрас и масок.