– Бэзил, кажется, – предположил Сенкевич.
– Совершенно верно. Не правда ли, очаровательный мир? Здесь живут двойники литературных героев из вашей реальности. И никто не сможет сказать: то ли информация об их существовании каким-то образом достигла писателей, то ли наоборот – эти симпатичные монстры появились благодаря фантазии творцов. О, вы даже представить себе не можете, сколько интересных, необыкновенных реальностей есть в мироздании! Но все это лирика, леди и джентльмены. А нам пора начинать. Сожалею, милая леди, но понадобится несколько капель крови, чтобы открыть Неметон. Не бойтесь: Дит насытился муками предыдущей жертвы, вас я убью быстро и почти безболезненно.
По знаку Хранителя адепты заняли свои места. Сэр Генри схватил Настю за волосы, оттянул ее голову назад, поднес к горлу нож. Девушка зажмурилась.
Все время беседы с чокнутым хранителем он пытался хотя бы ослабить веревку, стягивавшую руки. Не тут-то было: проклятые маньячины скрутили его очень надежно. Когда сэр Генри приставил нож к горлу Насти, сердце резануло болью: неужели на этот раз не удастся спасти девчонку? Сенкевич чувствовал вину – все же из-за него Платонов с Настей угодили в эту безумную круговерть мироздания.
Адепты, воздев руки к небу, на одной ноте затянули то ли гимн, то ли молитву. Это звучало одновременно уныло и дико, угрожающе – от гортанных слов, произносимых речитативом, по коже пробегал холодок, на затылке, казалось, шевелились волосы.
Хранитель что-то резко выкрикнул. Маньяки разом замолчали, наступила мертвая тишина, нарушаемая только всхлипами Насти. Все, понял Сенкевич. Конец…
Метко брошенный камень угодил в висок сэра Генри. Тот вскрикнул от неожиданности, выпустил волосы Насти, выронил нож, который отлетел и с тяжелым бульком ушел под воду. Сразу же второй камень попал баронету в ухо.
– Взять! – рявкнул хранитель, отскакивая и указывая на чудом освободившегося Платонова, который целился в него третьим камнем.
Маньяки послушно двинулись на капитана. Сэр Генри с проклятиями шарил по карманам плаща.
– Стойте! Дайте что-нибудь вместо ножа!
Космински развернулся и швырнул бритву. Хранитель поймал ее на лету, раскрыл, придирчиво осмотрел.
Сенкевич почувствовал, что руки его больше не связаны.
– Сейчас, доктор, – прошипели за спиной. – Сейчас я вас освобожу. Узлы тугие, вы уж потерпите…
– Давай скорее, – процедил Сенкевич, с тревогой наблюдая, как на Платонова идут четверо психов, а сэр Генри возвращается к столбу.
Наконец веревки упали, Сенкевич ринулся на помощь Насте. Хранитель в образе сэра Генри не был так уж неуязвим – хороший хук отбросил его на пару шагов. Сенкевич сунул руку в карман, достал пинцет, лупу, отшвырнул. Где-то был скальпель, Уотсон всегда его с собой носил… Инструмент нашелся, но применить его не удалось: подбежал сэр Генри. Хищно блеснуло лезвие бритвы, Сенкевич уклонился от первого выпада, выставил перед собой скальпель. Хранитель только усмехнулся, поигрывая бритвой с ловкостью заправского уголовника. Вдруг он дернулся и упал вперед – Сенкевич едва успел отпрыгнуть. За спиной сэра Генри обнаружился Бэрримор с дубиной. Дворецкий, не медля, нанес контрольный удар работодателю, который уже встал на колени и собирался подняться.