Утро, как обычно, началось с того, что Сэр Генри, положив тяжелую башку на ее подушку, начал сопеть и пускать слюни. Настя открыла глаза, потрепала собаку за уши, сонно пробормотала:
– Погоди, сейчас встану – и пойдем.
– Не нужно, – ответил Дан. – Я сам его выведу.
– Уверен? Как ты себя чувствуешь? Тебе же по утрам всегда плохо.
Друг, покряхтывая, сполз с кровати.
– Не настолько хорошо, чтобы порадовать такую шикарную женщину, как ты, но и не настолько плохо, чтоб не вывести пса. Надо же когда-то приходить в норму? Начну с малого.
Данилка принялся натягивать одежду. Настя улыбнулась, подскочила, целомудренно чмокнула его в лоб:
– Ничего. Когда-нибудь порадуешь. Я подожду. И уж когда дождусь… ты мне все эти дни отработаешь.
– С радостью, – ответил друг, пристегивая псу поводок. – Идем, чудовище.
Чудовище фыркнуло и подалось вслед за хозяином. С полчаса их не было, потом Данилка вернулся и спросил:
– Хочешь прогуляться?
Настя совсем засиделась дома. Порядочной викторианской леди не полагается по ночам сопровождать сыщиков. Ее никуда не брали. Время она проводила на кухне, пытаясь усовершенствовать навыки безрукой миссис Хадсон, либо читала книги, которые в избытке имелись в библиотеке постояльцев. Только вот все они были слишком… приличные. Нудные романы с длиннейшими диалогами и обязательной христианской моралью. Пространные описания путешествий, с той же христианской моралью в конце. Исторические хроники, от которых хотелось уснуть. В общем, Настя вынуждена была признать: до тошноты пристойное, до ужаса традиционное, ханжеское и чванное викторианство – не ее эпоха.
– Конечно, хочу! – обрадовалась она.
– Тогда одевайся, я вызову кеб.
– А Генричку возьмем? – Девушка очень привязалась к псу, который составлял ей компанию, когда мужчины расходились по делам.
– Возьмем, возьмем, – пробурчал Дан. – Сенкевич девушку свою призрачную возьмет, ты собаку светящуюся. Отличная компания…
Вскоре все трое сидели в коляске. Сэр Генри устроился с краю, пугая жуткой физиономией прохожих и восторженно поливая слюнями дверь кеба. Лошадь нервно оглядывалась на светящегося зверя. Вездесущее привидение на этот раз решило не летать, уселось рядом с псом, обняло за шею, прижалось, зашептало в уши. Сэр Генри, видимо, что-то чувствовал, потому что периодически вздыбливал шерсть на затылке и зябко, совершенно как человек, передергивался.
– В Ист-Энд, Бернер-стрит, – приказал Данилка.
Кеб покатился, загрохотав колесами по мостовой. Сэр Генри радостно гавкнул, распугав стайку мальчишек-газетчиков. Девушка залилась призрачным смехом. Дан безнадежно посмотрел на сопровождение, вздохнул. Настя улыбнулась: друг не любил загадок и непонятностей.